Виталина помнила, как рассмеялась собственным глупым мыслям. Как затем шагнула на лёд, думая о Вадике. Был один парень в классе, он ей нравился. Проблема в том, что ему нравилась не она.
Мама предупреждала, чтобы дочь была осторожна. Вита махнула рукой. А потом…
Потом Вита рыдала, кричала, звала на помощь. Она помнила сломанную ветку в своих израненных пальцах и заходящее солнце.
Папа обнимал её, целовал в нос, щёки, макушку и сам плакал.
– Бедненькая… Почему ты никогда не рассказывала? – Снежана обнимала подругу.
– Зачем? У тебя и без того полно проблем. Будешь ещё меня утешать... А Ангелу вообще ни до кого. К тому же это… это слишком личное. Я бы и не стала тебя грузить своим прошлым, не стань мы настолько близки. Ты мне доверяешь, всё рассказываешь. Я поняла, что это нечестно иметь от тебя секреты.
Снежана крепче обняла Виту. Она чувствовала, как учащённо бьётся девичье сердце. В этот миг храбрая Виталина казалась хрупким подростком. Наверно, она почувствовала тоже, потому как вскочила с дивана, куда они перебрались после кухни и с болью закричала:
– Не надо считать меня ребёнком! Не думай, я не маленькая и не ранимая! Я и тогда всё понимала! Понимала, что полиция ничего не станет делать! А ведь маму кто-то толкнул там на льду, понимаешь? Я… я отвернулась на миг и когда посмотрела на маму, то…
Продолжала Вита шёпотом. Она была уверена, что видела чьи-то чёрные ботинки, когда смотрела на свои израненные пальцы. Но, конечно, ей никто не поверил. Ни отец, ни милиция, хотя она и упросила папу отвезти её в участок.
– Я ненавижу этих мерзких тараканов, Снежана, ненавижу… Они никогда не делают свою работу.
Снежана хотела вновь обнять подругу, как-то поддержать, но Вита спряталась в комнате родителей, как в коконе. Через какое-то время вышла. Сказала, что ей необходимо прогуляться.
Снежана не стала останавливать подругу. Слишком хорошо знала, как важно одиночество после того, как вновь начинают кровить раны на сердце.
Чашки давно были вымыты, о бегущей воде Снежана забыла. Опомнилась, поспешно закрутила кран, вытерла руки полотенцем и подошла к окну. Надеялась увидеть Виту где-нибудь на скамейке у дома, но скамейка была пуста.
Снег продолжал заметать всё вокруг.
Снежана беспокоилась.
Глава 23
Иван Резников собирал осколки. Отец, бурча о поганой жизни, курил, стоя прямо у открытого балкона.
– Закрой. Простынешь.
– Отстань, Ваня. Раньше помру, быстрее буду счастлив.
– Я понимаю, что ты хочешь к маме. Но обо мне ты подумал?