– Но как же…
– Нежности и чувственности, ласки и приятности и прочего джентльменства это не исключает, напротив. Но и устраивать из этого театр драмы мы не будем.
Они вышли из морга. Всё, что он хотел немедленно ей изложить ввиду того самого джентльменства, пришлось отставить. Клиника начала активную утреннюю жизнь. Странно бы выглядел руководитель лечебной частью, коему молодой ординатор сверх штата городит любовную чепуху.
Консилиум стоял у кровати обездвиженной Татьяны Васильевой. Докладывал студент Нилов:
– Поступила с улицы, сбор анамнеза затруднён. Неврологическое обследование особенностей не выявило. Реакция зрачков на свет есть. Асимметрия лицевой мускулатуры отсутствует. Пронация-супинация – в норме, противоположная конечность откликается.
– Ваши предположения, господа ординаторы и студенты? – обратилась Вера Игнатьевна к присутствующим.
– Истерический паралич, – высказался Белозерский. Вера кивнула на пациентку: «Подтверди!» Александр Николаевич достал из кармана неврологический молоточек, легонько постучал под коленную чашечку, в нервное сплетение – нога чуть дёрнулась, но Васильева никак не среагировала на это мимикой. Лицо её осталось безжизненной маской.
– Очевидно, истерический паралич!
– Каковы причины подобного состояния?
– Переутомление, – сказал Концевич. Разумеется, он присутствовал на обходе. Он никогда не опаздывал, но и никогда не задерживался дольше положенного. И уж точно его никогда не заносило в клинику внеурочно.
– Здесь вероятны ещё сильные эмоции и тревожные переживания, – добавил Кравченко. – Со слов соседки, слабоумная дочка пропала вчера.
– Что?! – воскликнула Вера и внимательнее вгляделась в лицо Татьяны Васильевой. – Господин Нилов, прошу вас с Астаховым сходить к хозяевам пациентки и уточнить подробности быта и выяснить описание пропавшей слабоумной. А равно что предпринято для поисков.
Скоро студенты вошли во двор доходного дома, жизнь которого уже кипела во всём её шальном разнообразии. Первым делом обратились к дворнику.
– Чего вам, господа хорошие?
– От вас недавно женщину привезли в госпиталь…
– Ага, Татьяну Васильеву. Господа ейные уж тут устроили сцену.
– Я к господам, а ты здесь поразнюхай.
Нилов направился в подъезд. Астахов угостил дворника папиросой.
– Курите?
– Чего ж не покурить, коли угощают. А там вашего приятеля чаем не напоят, и не надейтесь! – хмыкнул дворник, взяв папиросу. Астахов подал огоньку, дворник затянулся. Ничто так не располагает к откровенности, как совместный перекур.
– Одна у Аврутовых Танька Васильева была на… – прищурившись, дворник посчитал на пальцах: – Барыня. Барин. Гимназистов двое. И три барышни… На семерых. Сапоги и одежду вычисти. Самовар поставь. Уйдут гимназисты и барин – барыню и трёх барышень справлять. Снова калоши, платье вычисти. Кофе по кроватям разнеси. Между делом – комнаты убрать, лампы заправить, а там и в лавку бежать, к обеду суп и горячее ставить.