Я ему сказал, что с этого дня больше не пойду работать в аптеке, и попросил помочь мне найти другое место. «Вот и отлично! Ты правильно поступаешь, парень. Хватит тебе вкалывать на этого занудного скупердяя». Он предложил прийти к нему завтра, чтобы сходить вместе в типографию к одному его
приятелю,— может, там удастся раздобыть для меня местечко ученика наборщика или что другое.
Так я познакомился с Грануччи.
Грануччи было за пятьдесят. Это был высокий, статный мужчина, с волнистыми седыми волосами. Говорил он очень быстро, хриплым голосом и часточасто моргал, будто глаза у него больные. То был типичный представитель «старой гвардии» — заядлый шутник, верный друг и отчасти поэт. Он был намного старше Карлитоса, но когда-то служил в той же фирме, где работали Карлитос и дон Лисинио. Карлитос, как обычно, с шуточками и крепкими словечками, рассказал ему, ничего не утаив, как мы удружили галисийцу. Грануччи эта история доставила огромное удовольствие. Он то и дело заливался хохотом. Затем Карлитос, рассыпаясь в похвалах моему доброму сердцу, рассказал о шестидесяти песо и о том, что я хочу сделать подарок дядюшке Лучо. Он также сказал Грануччи, что любит меня как родного сына и не позволит мне больше работать у галисийца. Пусть Грануччи возьмет меня к себе в типографию.
— Ну, Карлитос, ишь чего ты захотел! — прервал его Грануччи, состроив испуганную мину.— Ты хочешь, чтобы я взял этого желторотого Макиавелли в типографию, а потом он, того и гляди, обозлится на меня и разделается со мною, как со своим галисийцем?
Они от души посмеялись и порешили, что с понедельника я начну работать учеником наборщика в типографии.
Мне кажется, что у Грануччи был какой-то счет к дону Лисинио, потому что он с большим любопытством стал выспрашивать подробности о фальсификации шампуня и жидкости от перхоти. Записал также примерные адреса пострадавших и лаборатерии Риполла. От меня он узнал еще, что дон Лисинио купил патент на изготовление презервативов. Одной из моих обязанностей было натягивать их на деревянную модель, а затем укладывать в желтые пакетики, где был изображен красный петух с выпяченной грудкой.
С этого началось разорение дона Лисиние.
Через несколько дней в центре Ментевидее, на проспекте Восемнадцатого Июля, на улице Сан-Хесе, по всему району, где проживали клиенты дона Лисинио, запестрели отпечатанные на ротаторе листовки, на которых значилось следующее:
«ПОЗАБАВЬТЕСЬ ВСЛАСТЬ! ПОЗАБАВЬТЕСЬ ВСЛАСТЬ!
Позабавьтесь всласть со своей милашкой!
В этом вам помогут презервативы марки «ПЕТУХ»!