Она направилась в большую, ничем не загроможденную комнату с большими окнами, выходящими на задний двор с бассейном, и порылась в нижнем ящике шкафа. Она нашла то, что искала — дневник, который вела в подростковом возрасте. Она провела пальцем по замку, который никому не позволял открыть его, и погладила темно-бордовую кожаную обложку, внешне безобидную, но Ханна знала, какие ужасы таит в себе дневник. Она достала из ящика прикроватной тумбочки коробочку с мозаичной крышкой и нащупала крошечный ключик, которым можно открыть замочек дневника — настоящий ящик Пандоры.
Она села на край своей огромной кровати и впервые за много лет прочитала первую запись, еще раз напомнив себе шестнадцатилетнюю Ханну, которая написала это…
* * *
Ханна отложила дневник в сторону. Глазам было больно читать, а на сердце тяжело из-за девушки, которая была слишком эгоистична, чтобы увидеть то, что было у нее перед глазами, и которая совершила такую чудовищную ошибку.
Она щелкнула по видеоролику, который смотрела уже несколько десятков раз, и снова вытерла слезы. Неужели уже слишком поздно? Теперь она знала, что Брайони хочет ее вернуть, но смогут ли родители простить ее? Ханна кликнула на найденную информацию, аккуратно переписала имя и адрес на большой конверт и сунула дневник внутрь.
Пятница, 4 августа — полдень
Брайони быстро пробежалась по первым страницам и попыталась представить, как тяжело было Ханне. Она прочитала дневник от корки до корки и теперь, ожидая на парковке прибытия рейса, снова посмотрела на одну запись, которая глубоко тронула ее.
Дорогой дневник,
Сегодня я чувствую себя очень подавленной. Прошлой ночью мне приснился сон о событиях, которые произошли ровно год назад, когда Брайони попала под машину, только на этот раз она не оправилась. Я проснулась в холодном поту, боясь, что этот сон был каким-то ужасным посланием, сообщающим мне, что она умерла в результате того несчастного случая. Я хотела убедиться, что она жива. Я отчаянно хотела сказать родителям, что мне очень жаль, и больше всего на свете я хотела, чтобы они простили меня, но я знаю, что оставила их слишком надолго. Прошло двенадцать месяцев, а я так и не выходила с ними на связь. Они, вероятно, уже начали пытаться забыть меня и продолжают жить своей жизнью. В последнее время я все чаще думаю о том, почему сбежала. Несколько дней назад я напилась со своими соседями по дому и разрыдалась без всякой видимой причины. Вена спросила меня, что случилось, и я сочинила какую-то дерьмовую ложь о моем парне, которого бросила, и о том, что у меня просто был плохой день, потому что скучала по нему. Когда соседи ушли, я задумалась о настоящей причине своего срыва. Это было потому, что, в конце концов, спустя несколько месяцев, притворяясь другой Ханной здесь, в Лондоне, я действительно задумалась о последствиях своих действий. Мне вдруг представилось милое личико Брайони, и в этот момент я так сильно скучала по ней, что мне показалось, будто мое сердце действительно горит, и подумала, что оно может сгореть и я умру. Мне следовало подождать еще немного, прежде чем уйти. Я могла бы жить во лжи, быть прилежной дочерью еще несколько месяцев, пока не сдам хотя бы экзамены или пока Брайони не станет немного старше и будет меньше нуждаться во мне. Я так отчаянно хотела вырваться из клетки, в которой оказалась запертой: бесконечные дни мучительного стремления к успеху и бесконечные разочарования, когда я не оправдывала высоких ожиданий отца и кралась по дому, как тень, желая быть похожей на обычных детей и уйти с друзьями в город или в кино, а не проводить день за днем с моими чопорными родителями и сестрой, которая, как бы она ни была прекрасна, была всего лишь маленьким ребенком. Я ненавидела, когда меня избегали одноклассники из-за того, кем были мои родители, и я была так одинока, что это было невыносимо. Я думала, одиночество убьет меня, если не уйду. Я такой ужасный человек. Сколько бы я ни пряталась за этим новым образом Ханны, никогда не прощу себе, что покинула Брайони. Надеюсь, она не возненавидит меня за все, что я сделала. Она не может ненавидеть меня больше, чем я сам себя ненавижу за такие эгоистичные поступки.