Я мысленно восхитилась тем, как легко и открыто она преподнесла мне свои планы, будто не боялась интриг и подлостей.
— Я смогу подарить его величеству сильных наследников, — добавила Ливетта, держась так, будто уже носила корону. — А вы всего лишь бастард, Кассандра. Вам никогда не достичь этих высот!
Возможно, она хотела уязвить мою гордость этим заявлением. Но я настолько часто слышала что-то подобное от тетушки, что даже бровью не повела. И только, нахмурившись, уточнила:
— Ливетта, мы сейчас действительно обсуждаем ваш возможный брак с королем пламени?
— Именно! Мой! — воскликнула девушка, сложив руки на груди. — А вам я советую не мешаться под ногами.
— Это угроза?
— Предупреждение, — кивнула дочь герцога. А потом усмехнулась: — До меня дошли слухи, что вы пытались бежать. Если это желание в вас еще теплится, я могу помочь. А если нет, просто отойдите в сторону, Кассандра. Или от вас не останется и горстки пепла.
Договорив, Ливетта де Равини окатила меня ледяным взглядом и, резко развернувшись, ушла, шурша подолом.
* * *
Побег… Возможность ускользнуть отсюда…
Реально ли это сейчас? Если ли шанс вернуться к прежней жизни?
Предложение и угрозы Ливетты не шли у меня из головы несколько дней подряд. И в итоге я пришла к выводу, что она пребывает в таком же отчаянии, как и я.
Нет никакого реально шанса на побег. Король пламени не отпустит одну из тех, кому сохранил дар и имя. Ливетта могла это знать, но в попытках избавиться от соперницы, которой меня почему-то посчитала…
Я тряхнула головой и отбросила все эти мысли.
И почему она решила, что я тоже претендую на сердце человека, у которого этого сердца вообще нет? Глупости!
Я вернулась к еде. Обедать мне сегодня довелось в одиночестве — в парке, где я устроила себе пикник. Это был первый раз, когда его величество не настаивал на том, чтобы все собрались в трапезной. И благодаря служанке мне удалось выбраться на свежий воздух.
Подцепив пальцами кусочек сочного персика, я отправила его в рот и заслушалась шелестом листвы в кронах, щебетом небольших серых птичек и шумом ветра.
Было что-то волшебное в буйстве природы. Завораживающее и успокаивающее.
Но умиротворение нарушилось каким-то странным нарастающим гулом, будто длительный разряд грозы зарождался где-то в небе. При этом над головой не было ни одного облака, даже белого. Солнце припекало, а небосклон оставался чистым и таким ярко-голубым, что слепил глаза.
Я отложила в сторону недоеденный фрукт и посмотрела наверх. Гул нарастал, приближался, становился все громче, все яснее. Не гроза. Точно не гроза. А потом…