Назначенный день настал. С утра за Найрином прибыла стража, его увели. Для поединка на этот раз отвели городскую площадь. Юна приехала туда верхом, нарядно одетая, в окружении своих людей и, опять же, стражи, присланной князем. Ей указали место рядом с князем — как обычно. И ещё здесь были жрицы Гемм, стояли отдельно с невозмутимым видом — Хозяйка Больших Ворот Измира в окружении младших жриц. И люди, желающие видеть поединок, уже плотным кольцом окружили площадь, и выстроились стражники с пиками — сдерживать толпу. В Кандрии это происходит почти также.
Явился князь и занял своё место. Он был доволен, потирал руки, весело спросил, хорошо ли спалось дорогой племяннице. А почему она бледная? Это нехорошо…
Юна улыбалась и заверяла, что всё прекрасно. Горячего чая с медом? Пусть принесут. Шахматы? По знаку князя подали шахматы. Юна будет внимательна?
О, конечно. Разве когда-то было иначе? Однако Юна проиграла сразу, она почти не видела фигур.
— Ну-ну, возьми исебя в руки, дорогая, — уронил князь. — Это недостойно тебя.
Конечно, недостойно. Всю жизнь умение держать лицо было её неизменным достоинством. Но от неё тут ничего не зависит, так что какая разница, достойно или недостойно…
Приехала княгиня и заняла место рядом. Взяла Юну за руку:
— Ты здорова, моя девочка?..
Наконец зарокотал барабан, и через длинный ряд стражи Сайгур вышел на площадь. На этот раз глашатай объявил его, громко прокричав по-мукаррански — это Сайгур Кан из Кандрии, наместник короля Мартага! А другой глашатай тут же повторил на побережном.
Ага, наместник короля. Всё хорошо, но сам король представлял дело иначе.
Сайгур был без шлема, с открытым лицом, в легком доспехе и с мечом в руках. На его небольшом круглом щите был изображен герб Дьямона — золотом и красной краской. Точно такой же щит был когда-то у тана Суреша.
Князь громко, чётко сказал:
— Если Сайгур Кан победит, он получит свободу, жизнь и Дьямон, а его брак с тани Челлой Эмай будет подтвержден и признан нами. Если Сайгур Кан будет побеждён, он потеряет всё перечисленное. Его свобода и жизнь будут принадлежать исключительно мне! Будет так!
И глашатаи повторили — по-мукаррански и на побережном. Юна не сводила глаз с Сайгура — он стоял спокойно и был невозмутим, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он ни разу не повернул голову и не взглянул в сторону княжеского места.
Князь сидел довольный, искоса поглядывал на Юну. А ей, кажется, удалось натянуть свою обычную невозмутимую маску. Наконец-то.
Площадь сдержанно шумела, ожидая второго бойца. И вот снова зарокотал барабан. Стражники выстроились, образовав коридор.