Уберменши и Унтерменши
Эта дискуссия ставит на обсуждение основное противоречие всего терапевтического предприятия, которое не было достаточно широко распространено; мы еще остановимся на этом в конце этой книги, но это самое подходящее место, чтобы начать разговор об этом. В чем суть: какой смысл в рассуждении о «наслаждении полной человечностью» - на чем настаивают Маслоу и многие другие - если «полная человечность» означает первичное неправильное приспособление к миру? Если избавиться от четырехслойного невротического щита, брони, которая закрывает лживый склад нашего характера по отношению к жизни, как можно говорить о «наслаждении» этой пирровой победой? Личность отказывается от чего-то ограничивающего и иллюзорного, это правда, но только для того, чтобы встретиться лицом к лицу с чем-то еще более ужасным: подлинным отчаянием. Полная человечность означает полный страх и дрожь, по крайней мере, какую-то часть бодрствующего дня. Если таким образом окунуть человека в жизнь, вдаль от его зависимостей, от его автоматической безопасности под крылом чужой силы, какую радость вы можете пообещать ему с учетом бремени его одиночества? Если заставить человека смотреть на солнце, в то время как оно припекает каждодневную резню, которая происходит на земле, нелепые несчастные случаи, крайнюю хрупкость жизни, истинное бессилие тех, кого он считал самыми могущественными - какой комфорт вы можете дать ему с психотерапевтической точки зрения? Луис Бунюэль любит представлять в своих фильмах безумную собаку в качестве контрапункта к безопасной повседневной рутине подавляемой жизни. Смысл его символизма заключается в том, что независимо от того, кем притворяется человек, он на расстоянии всего лишь одного случайного шага от абсолютной ошибочности. Художник осознанно маскирует несоответствие, которое является импульсом безумия. Что сделал бы обычный человек с полным осознанием абсурда? Он сформировал свой характер для точной цели – поставить его между собой и фактами жизни; это его особый tour-de-force (подвиг силы), который позволяет ему игнорировать несоответствия, вскармливать себя на невозможности, процветать на слепоте. Таким образом, он достигает особой человеческой победы: умения быть самодовольным своим ужасом. Сартр назвал человека «бесполезной страстью», потому что он настолько безнадежно испорчен, находится в крайнем заблуждении по поводу своего истинного состояния. Он хочет быть богом, имея лишь способности животного, и поэтому он лишь витает в облаках. Поскольку Ортега так хорошо выразился в эпиграфе, который мы привели к этой главе, человек использует свои идеи для защиты своего существования, чтобы отпугнуть реальность. Это серьезная игра, защита своего существования - как отнять ее у людей и при этом оставить их радостными?