Я открыла рот, чтобы заверить главу академии в том, что я спокойна, но в этот момент услышала стук в дверь.
— Он уже прибыл, — сказал Расмус и поспешил открыть двери кабинета перед дорогим гостем. Кинув в мою сторону последний взгляд, мужчина подбадривающе улыбнулся и распахнул двери.
На пороге стоял высокий статный мужчина преклонных лет. Его некогда тёмные волосы посеребрила седина, но она не делала его немощным стариком. Скорее добавляла зрелости и степенного достоинства.
Глубокие умные глаза моментально нашли меня, сидящую на диванчике в ректорском кабинете. Лишь на мгновение спокойное выражение лица мужчины дрогнуло, выдав искреннее удивление, а после он снова завладел своими чувствами и едва заметно улыбнулся мне.
— Светлого дня, леди Фенира. Очень рад, наконец, встретиться с вами лично.
Наконец? Я посмотрела на ректора с немым вопросом в глазах, но тот пожал плечами с таким невинным видом, что я сразу поняла — это не первая попытка доверенного лица дер Хираши поговорить со мной. Но почему ректор не позволил случиться этой встрече раньше? Чего-то ждал?
— Позвольте представиться, — мужчина с достоинством склонил голову в вежливом поклоне, заставив меня смутиться. — Тревирус ван Дран, семейный адвокат, личный поверенный и просто друг леди Беллатрис дер Хираши.
Я улыбнулась Тревирусу и неловко звякнула чашкой о блюдце, решив, что будет невежливо продолжать молча пить в присутствии этого мужчины.
Тяжело сглотнув от той торжественной важности, что незримо повисла между нами, я поднялась с диванчика и изобразила лёгкий книксен.
— Фенира Новак, просто сту… адептка академии. Очень приятно познакомиться с вами.
— Вот и отлично, — с какой-то гипертрофированной радостью заключил ректор. — Тревирус, мой кабинет в вашем распоряжении. А я пока вынужден вас оставить, — дела академии, сами понимаете.
Ничего я не понимаю! Но кого это заботило? Расмус наглым образом бросил меня на растерзание этому внешне благородному, но кто знает с какими намерениями приехавшему мужчине.
— Не бойтесь меня, — Тревирус безошибочно разгадал мой внутренний страх. — Ни я, ни леди Беллатрис не желаем вам зла.
— Я… не боюсь, — сказала я, хотя сложно было не беспокоиться о том, куда выведет наш разговор и чем мне будет грозить внимание этой влиятельной женщины.
— Мы узнали о вас не так давно, но я хотел бы спросить, с вашего позволения, конечно.
— Спрашивайте, — я неловко улыбнулась. С таким почтением ко мне никто не обращался, это было непривычно и казалось, что я какая-то самозванка, занявшая место важной леди.