Телеграмма. Срочно. Центральный офис.
В связи с участившимися случаями разрыва контракта по декретным основаниям требую следующее:
Усилить разъяснительную работу о важности нашей деятельности.
Повысить оклады сотрудницам на десять процентов от базовой ставки.
Провести корпоративный съезд работниц с концертной программой и фуршетом. Обеспечить отсутствие мужчин на мероприятии.
Раздать всем методички о средствах контрацепции.
Директор агентства по вызову нянь Гамлет.
“После полудня же князь отобедал. Изволил откушать сегодня князь осетра с грибами солеными, пироги с потрохами, поросенка жареного, кулебяку и разной другой снеди. Опосля же вышел лицезреть…”
Летописец Агафон облизнул губы, живо представив осетра, запеченного целиком. Он бы с удовольствием весь день писал о трапезах и застольях, но приходилось тратить пергамент на всякую ерунду. Почесав кончиком пера за ухом, Агафон продолжил.
“Вышел лицезреть князь забаву диковинную, кузнецом Гришкой Десятниковым учиненную.”
И действительно, на балкон терема вышел князь в одной рубахе, обмахиваясь расписным китайским веером. А летописец злорадно вывел "поверх" вместо модного заморского словечка "балкон".
— Ну кликни там, пусть начинают. — Через плечо бросил князь волхву.
Тот махнул рукой, и ожидавший сигнала холоп споро бросился к колокольне на другой стороне площади. Собравшаяся там толпа все поняла правильно и принялась кричать и улюлюкать, задрав головы вверх.
На верху колокольни показалась растрепанная рыжая голова, оглядела людей внизу и снова исчезла, вызвав новую волну криков.
Князь покосился на волхва, стоявшего со скучным выражением лица и сложившего пухлые руки на толстом животе.
— Опять тоже самое будет? Третий раз уже.
Волхв безразлично пожал плечами.
На колокольне появилась фигура человека в тулупе, шапке-ушанке и валенках. А на руках были закреплены длинные крылья из белых перьев. Толпа взорвалась радостными криками.
— А по-зимнему зачем?
Князь с удивлением обернулся к волхву.
— Для уменьшения травматизма.
Правитель скептически хмыкнул, но возражать не стал.
Неуклюже задирая правое крыло, человек перекрестился и, расставив руки, наклонился вперед. Толпа под колокольней расступилась, образовав большой круг. Тонко заголосила какая-то девка. Летописец Агафон высунулся из своего окошка, взглянул на колокольню, вздохнул и записал: “…как и давеча упокоился испытатель крыльев деланых, ибо не дело человеку аки птица парить…”.
А кузнец Гришка оттолкнулся и прыгнул, распахнув крылья.
Нелепая фигурка падала вниз.
Еще ниже.
Кувыркнулась в воздухе.