Медведь похлопал ношу по спине:
— Будешь у нас Тузиковым, в честь донора, умер бедняга от старости. А для лучшего воспитания, возьмем тебя в экспедицию, в Африку. Поможешь эпидемию ликвидировать, поработаешь, глядишь, и станешь человеком.
Айболит вздохнул: где найти столько добрых собачьих сердец для излечения всех негодяев?
Властелин галактической империи, темный лорд ситхов, император Палпатин, подняв руку приветствовал с балкона марширующие колонны штурмовиков. За правым плечом, как и всегда весь в черном, стоял лорд Дарт Вейдер.
— Владыка, мы готовы начать строительство звезды смерти.
Император поморщился как от зубной боли.
— Скажи мне, ученик, зачем тебя тянет строить эту дуру? Ладно граф Дуку, у него были старые комплексы. Но тебе она для чего? Неуклюжая, сверх дорогая, бессмысленная.
Вейдер минуту стоял молча. Даже через маску старый ситх чувствовал его удивление граничащее с шоком.
— Ну так это же абсолютное оружие. Можно уничтожать целые планеты. Прихлопнуть повстанцев одним махом.
— Планеты тебе чем не угодили? Оккупировать любую можно армией клонов. Выйдет дешевле, к тому же заводы и все такое достанется империи. Повстанцев прекрасно ловит флот. Тебе мало флота? Строй еще корабли. Эту уродину зачем? Что у вас у джедаев такая за кровожадность — грохать население целыми планетами. Что ты, что Дуку. Так и от империи ничего не останется.
Из маски послышалось обиженное сопение.
— И не надо так пыхтеть. Хочется здоровенную игрушку? Приманку для повстанцев? Построй макет. Надувной, к примеру. Разрекламируй и как прилетят бери тепленькими. А изводить бюджет на ерунду — нет уж увольте. Тебе её взорвут, ты другую начнешь строить. И так до бесконечности? Никаких средств не хватит. Особенно после “экономных” джедаев.
Опустившись на колено, Дарт Вейдер, склонил голову.
— Ваша мудрость — величайшая в галактике, учитель. Простите, что посмел возражать вам. Я не учел этот аспект.
Император с улыбкой похлопал ладонью по черному шлему, отозвавшемуся гулким звуком.
— Так я же не джедай. Я скромный политик выбившийся из низов, и умею считать в отличии от некоторых.
— Ах, милочка, опять вы вывели в свет своё чудовище!
Красавица обернулась к незаметно подошедшей баронессе и, передернув плечами, нахмурилась.
— Как будто ваш муж выглядит не чудовищно.
Взгляды обеих женщин метнулись на барона, маленького, плешивого и красного от выпитого за вечер. Пошатываясь, тот пытался что-то втолковать Чудовищу, ежеминутно хватая его за пуговицы на синем сюртуке.
— Он, по крайней мере, не теряет человеческое обличье.