— Хороший ты парень, Кинпатсу! — сказал я. — Всё у тебя будет хорошо.
— И ты нормальный, — ответил блондинчик. — И как я раньше не замечал?
Я только пожал плечами. А что тут скажешь?
Мы попрощались с Кинпатсу и пошли по домам.
Мне на душе стало полегче. Забавно, когда я шёл к Кинпатсу, то думал приободрить его, а получилось наоборот — он приободрил меня.
Ещё бы как-то поддержать Ёсико. Ей сейчас труднее, чем нам с Кинпатсу. У нас хоть семьи рядом, а она вообще одна. Но кто меня пустит в тюрьму?
И тем не менее, я развернулся и решительно пошагал к уже знакомому мне зданию.
Про то, что соваться в тот район без оружия и группы поддержки — это так себе идея, я не думал. Я просто не мог оставить Ёсико один на один с ужасом неизвестности. Хотя бы попытаться приободрить её я должен! В конце концов, она в тюрьме по моей вине.
Ну или попрощаться, если отец всё же исключил Кинпатсу и Ёсико из списков. Но что-то мне подсказывало, что он не будет этого делать. Раз они мои друзья, он скорее всего отправит их со мной — типа они моя персональная группа поддержки. И от этого совесть мучила меня ещё сильнее — ведь у них был шанс избежать академии магии.
И не важно, что скорее всего это я буду защищать их. И без них мне было бы легче. Отцу этого не объяснишь.
Вот я и шагал к зданию тюрьмы в надежде увидеть Ёсико. А заодно глядишь, и про сэнсэя Макото что-нибудь узнаю.
К зданию тюрьмы я подошёл на удивление быстро. Как будто дорога с последнего раза сильно укоротилась. Ну да ладно, знаем мы эти фокусы — в первый раз всегда путь кажется длинным. А потом, когда уже знаешь дорогу…
Я пошёл вдоль здания в поисках входа. Но передо мной была глухая стена — ни окон, ни дверей. О том, где заканчивается здание и начинается забор, можно было догадаться только по крыше — вот тут ещё крыша, а тут уже колючая проволока проброшена по верху стены.
Пройдя до поворота, а потом до городской стены, я развернулся и пошёл в другую сторону. И снова, повернув дважды, дошёл до городской стены. На всём пути не увидел ни ворот, ни калитки, ни окошка. Но увидел сидящую у стены заплаканную женщину.
Я подошёл к ней и сел рядом. Разговаривать стоя с человеком, который сидит вот так, бессмысленно. Он в своём горе, и сверху до него не достучаться. Так что, я сел рядом. Чтобы быть с ней на равных.
Она коротко глянула на меня и снова погрузилась в своё горе.
— Извините, — обратился я к ней. — Подскажите, пожалуйста…
Женщина обернулась и посмотрела на меня.
— Там мой друг. Вы случайно не знаете, как можно… не знаю… попросить свидание что ли…