— Эм… Я думал, что гонки способствуют развитию туризма, — задумчиво проговорил Фудзи. — Гонки и серфинг. Ведь к нам приезжают люди со всего мира… Если запретить гонки, многие на Сикоку разорятся. Магазинчики на побережье, кофейни, торговцы свежими фруктами…
— Председателю Кадзуки на это плевать с высокой башни, — вздохнул инспектор. — На туристах в-основном наживаются мелкие лавочники, ему нет до них никакого дела.
— Если не ошибаюсь, вашему шурину, который живёт в Коти, принадлежит магазин для сёрферов, — как бы вскользь заметил Фудзи.
Полицейский опять вздохнул, как морж, всем своим видом показывая, как он относится к сёрфингу, и куда бы он послал шурина.
— Если туристов не будет, опять сядет на мою шею, — буркнул он как бы себе под нос.
— Точно, — совершенно серьёзно кивнул Фудзи. — Но я могу вам помочь, Нобору-сама. Спасти от шурина. Причём, совершенно бесплатно.
Теперь инспектор рассмеялся. Шея и щеки у него побагровели, на глазах выступили слёзы.
— Как ТЫ можешь помочь МНЕ?
— Скажу, что председателю Кадзуки принадлежат две из трёх компании перевозок, — промурлыкал Фудзи. — Намекните ему, что без туристов паромы будут ходить пустыми. Никому не будет нужен наш провинциальный сонный островок, если не будет гонок.
Инспектор прищелкнул языком. Покачал головой, а потом погрозил толстым пальцем.
— Удивляюсь я тебе, Фудзи-сан. Умный, образованный. Тебе бы в правительстве заседать. Или в каком-нибудь дзайбацу. А ты занимаешься всякой ерундой…
— Я люблю сидеть низко, — пожал плечами Фудзи. — Чем ниже сидишь, тем меньше падать, верно я говорю, Нобору-сама?
— Кто это с тобой? — вдруг спросил инспектор, указав на меня тройным подбородком.
Во время разговора инспектор то и дело бросал на меня короткие взгляды. Ретироваться было поздно — это могло выглядеть подозрительно. Поэтому я просто помалкивал, швыряя мелкие камешки в пропасть.
— Это мой двоюродный брат, — быстро сказал Фудзи. — Он из Киото, начинающий гонщик. Приехал тренироваться.
Полицейский сплюнул в траву.
— Найди себе занятие получше, парень, — неприязненно бросил он в мою сторону. — Пока кости целы.
Инспектор отбыл — допрашивать других пострадавших, а мы с Фудзи принялись любоваться морем.
Солнце едва взошло, стоял тот особенный час, когда город внизу казался сказочным королевством, а по морю, до самого горизонта, протянулась ослепительная золотая дорожка.
— Почему тебе нравится сидеть низко, Фудзи-сан? — спросил я. — Ведь твоё место — на самой вершине.
— Я, как и ты, Антоку, младший сын, — усмехнулся парень.
Лицо его сделалось совсем взрослым, у глаз образовались "гусиные лапки". И я вдруг понял, что не так уж он и молод. Не двадцать. Скорее, ближе к тридцати…