— У тебя глаза покраснели!
Только не это. Я раздраженно отпустил ворот рубахи пьяного собутыльника. Тот без удерживающей силы скользнул на диван и едва не упал на пол. С трудом восстановил баланс.
Я взял мобильный телефон, пытаясь в темном отражении экрана, поймать собственные глаза, но не удавалось. Тогда посмотрел налево в окно и в отражении едва-едва увидел действительно покраснение белков глаз.
— Ты чертов урод! — попенял друга.
Одновременно рукой закрыл лоб и глаза, локоть поставил на стол. На всякий случай подстраховался. Теперь предстояло целые сутки избегать Карателей и их энергетических приборов. Надо было так вскипеть, что берсерка включил!
— Прости, перегнул, не думал, что взбесишься! — Ромка поднял руку и, перегнувшись через стол по-дружески хлопнул по плечу, но удар был сильный, отчего хотелось встать и в ответ долбануть со всей доступной мощью. Друг в пьяном состоянии бывал иногда невыносим.
— Как я теперь на свидание пойду? — раздраженно поинтересовался.
— Скажешь конъюнктивит. В конце концов, дождь на дворе никто не увидит. А кстати...я рассказал Эле про Дину...
На этом слове я перестал прикрывать глаза ладонью и неверяще посмотрел на друга. Он не мог подложить такой свиньи! Или мог?
— Скажи, ты соврал сейчас? За каким ...кхм-кхм... рассказал подруге Дианы о Дине?
Пальцами сильно надавил на мякоть ладони. Сердце ускорило биение вновь... а потом медленно...медленно замирало, словно испуганное пряталось. Если Диана узнает о Дине, та не поймет, не примет. Не смогу объяснить, что выбора не было.
Друг пьяно болтал, но я чувствовал, как состояние берсерка, вновь овладевало мыслями, и собственным телом. Я находился во власти горячих инстинктов убивать все, что попадется под руку.
Но Роман продолжал невнятно объяснять:
— Я давно рассказал. Если Эля помалкивает, значит уже не расскажет подруге. Диана ведь пойдет с тобой сегодня? — продолжал пьяным языком друг. — Черт, пойду в туалет. Твои бешеные глаза даже меня напугали...
Роман опять засмеялся над собственной шуткой, не трезво поднявшись из-за стола, двинулся мимо столика в конец помещения. Там при повороте налево был вход в туалеты. Я наблюдал за его перемещением, а когда тот исчез, принялся разглядывать людей за окном, бегущих от стихии. В Приаме часто бывала мерзкая погода, и я надеялся остудить раздражающие мысли в голове хотя бы взглядом на холодную воду. Как назло, не помогало.
Этот урод оскорбил мою Диану. Ненавидел, когда про нее плохо говорили. Она самая-самая добрая в этом мире, говорить грязные слова в ее адрес считал чем-то вроде богохульства. Она не позволяла себе осуждать никого: ни людей, ни Карателей, ни Клейменных. Всех считала правыми в равной мере. Могла найти оправдание каждому. Даже отъявленного негодяя в книге или фильме могла оправдать, найти тысячу слов в его защиту. Это всегда умиляло. В ее понимании все хорошие. Рядом чувствуешь себя полнейшим дерьмом. Я такой и есть...