Галя осуждающе покачала головой и шепнула нам, что проследит, чтобы тот позвонил матери, а парнишка потоптался немного и развернулся, чтобы уйти обратно, и мы увидели, что его спина покрыта свежими царапинами, как будто сегодня ночью он продирался сквозь колючие кусты.
Поймав вопросительные взгляды, Галя поспешила накинуть на него полотенце и вытолкала из кухни, а потом многозначительно шагнула в сторону выхода.
– А где ваш ребёнок? – Серых даже и не шевельнулся, так и остался сидеть за столом.
– Он сейчас спит. Хотите посмотреть? – Галя спросила с нажимом, но Серых хладнокровно кивнул.
Галя скептически оглядела следователя, но ушла, чтобы принести завёрнутую в большой кусок ткани деревянную куклу, поразительно напоминающую человеческого младенца. Умиротворённое спящее лицо и даже маленькие пальцы с ногтями были так мастерски вырезаны, что, если бы не характерный для древесины рисунок, его можно было бы принять за живого.
– Это так, чтобы позлить бывшего. Нет никакого ребёнка, – Галя выразительно подняла брови. – Ещё вопросы есть?
– Надеюсь, молодой человек заявится сегодня к матери?
– Я ему не нянька.
– Надеюсь, он всё-таки сделает это, – Серых встал, но Галя спокойно приняла его тяжёлый взгляд.
Ох и не понравилась мне Галя – мутная барышня, но намёк она усвоила хорошо и через полчаса как штык прибежал парнишка домой. Позже выяснилось, что мать пыталась не пустить его обратно к «этой», чуть ли не в дверях костьми ложилась, но не уберегла. Знала бы, чем кончится, заперла бы накрепко, а так показалось ей – молодо-зелено, перебесится, ну увлёкся мальчик, и что тут такого. Наиграется и само отвалится, а вышло оно иначе.
Больше её старший сын из той Галиной квартиры не выходил. На настойчивые звонки иногда отвечал, но говорил отчуждённо и наотрез отказывался зайти к своим ещё разок. Младший брат по просьбе матери караулил у них под дверью, но и это не помогло – тот не открывал и требовал проваливать, не лезть не в своё дело.
Единственный, кто не вставил свои пять копеек в публичное полоскание Галиных предпочтений, была мама её бывшего. Она как-то остановилась поболтать с Клавдией Ивановной и на выпад против Гали со сталью в голосе отчеканила, что не будет осуждать девушку за её выбор. Значит, ей так лучше. Надо было видеть упавшую челюсть тёти Клавы.
А Коля новость переваривал трудно. Перестал маячить под окнами бывшей жены и с остервенением набросился на мой несчастный ремонт, орудуя строительными инструментами с такой страстью, что становилось не по себе. Нужно было сбросить пар, и я безошибочно угадала верное средство.