…Прямо из Афросиаба выезжать на трассу очень не хотелось. Надо было еще глотнуть городского воздуха, посидеть у фонтанов, поговорить с людьми. Я даже специально промчал по советским районам, свернул в таджикские – как их здесь еще называют, персидские – махалля, проехал по переулкам, несильно изменившимся с начала XX века, обогнал несколько запряженных в повозки осликов, потом вернулся в центр и вынырнул около площади Регистан. Посидел немного у памятника Тимуру, посмотрел на фонтан, прошелся по бульвару и углубился в «русский город». Интересно, как воспринималась эта губернская архитектура, напоминающая то ли Владимир, то ли Воронеж, и отнесенная так далеко на Восток, пока у нас была единая страна? Ощущалась ли непрерывность территории, или все-таки было ясно, что ты совсем в другом мире, а эти привычные дома, иногда даже с элементами классицизма или модерна, всего лишь декорация?
…Когда-то железная дорога была становым хребтом русской Азии, самым верным знаком проникновения цивилизации на эти дремотные просторы. Теперь, во времена независимого Узбекистана, у перрона на вокзале стоял скоростной поезд «Афросиаб», курсирующий из Самарканда в Ташкент. Время в пути – чуть больше двух часов. Скорость – до 200 км в час. Билет от 25 до 45 долларов.
Но поезд поездом, а мне пора было выезжать на трассу. Меня ждал Ташкент.
XVI. Суть Востока, или прямой репортаж из ташкентской мотомастерской
…Конечно, я оказался гораздо медленнее «Афросиаба», он все-таки волшебник. На 300 километров у нас с «Иванычем» ушло около шести часов. Но дорога радовала глаз и поражала резкими переходами. То космические пейзажи, то мирные сельские картинки. Бесконечная равнина закончилась. Появились всхолмия, на горизонте синели горы. И, главное, совсем другой свет.
Где есть вода, там жизнь. Весна, все в цвету. Красота невероятная. Кажется, что рай.
Где нет воды – сухая бесплодная земля. Так греки представляли себе Аид.
…Ташкент в первые минуты меня просто оглушил. В таком большом городе я не был уже почти две недели. К тому же ташкентское землетрясение сделало свое дело – здесь осталось очень мало старины и было много советских районов, причем отстроенных не без изящества. Еще бы: город восстанавливали всей страной, и самые лучшие шестидесятнические архитектурные идеи были тут воплощены в жизнь. Теперь это все, конечно, немного устарело и обветшало, но глазу было привычно. Даже мелькнуло обманчивое чувство: «Вот, я вернулся, если не домой, то, по крайней мере, в современность». Вокруг явно присутствовало все или почти все, от чего мой глаз уже успел отвыкнуть – дорогие новые машины, рестораны, супермаркеты, бутики, совсем по-другому «прикинутые» люди, суетливо спешащие по своим делам. Метро, в конце концов. И, главное, автомобильное движение. Кажется, все водители московских и питерских маршруток проходили практику именно в этом городе. Хотя, конечно, по сравнению с Каиром или Стамбулом, люди кое-как, но все же соблюдали правила. Да и трафик, конечно, в Ташкенте пожиже.