– Я тебе одну вещь скажу, по секрету. – Никите очень захотелось показать жене свой неожиданно выросший социальный статус. – Только ты, смотри, никому не рассказывай. Обещаешь?
– Да обещаю-обещаю, – заинтересованно отозвалась Лиза. Может быть даже не старшим подьячим, а бери выше, – дьяком назначат…
– Государь задумал военную реформу произвести… Только смотри – это государственная тайна. Никому ни под каким видом… – Он серьёзно посмотрел на неё. Елизавета в ответ молча кивнула головой. Иришка, которая толком не поняла, о чём рассказывает отец, на всякий случай тоже кивнула головой. – Будет у нас в войске своя слоновья кавалерия, как у Ганнибала.
– У кого, Никитушка? – ничего не поняв, переспросила Лиза.
– У Ганнибала. Был такой древний царь, который с римлянами воевал. Так вот, мне Богдан Матвеевич сказал, что это слон – первый. И если я с ним освоюсь, то персидский царь нам ещё пришлёт. И тогда мне подчинённых выделят – будем боевому строю учиться. А потом из всего этого государь сформирует слоновий полк, ну а меня, как самого опытного, назначит его полковником.
– Полков-ни-ком, – мечтательно повторила Лиза. Это, пожалуй, даже лучше, чем приказной дьяк. Тут тебе не только повышенное жалование, но и красный форменный камзол с меховыми отворотами, меховая шапка с золотым царским вензелем и, того гляди, дворянский титул. И станет она, посадская девка Лизка Косолапова, баронессой или даже графиней Мамонтовой, Елизаветой Андреевной. Переедут в новый дом с витыми колоннами, на Волхонку или ещё куда, поближе к центру. Свои лошади, карета, слуги на запятках…
– Эй, ты что уснула? – окрик мужа вывел её из радужных мыслей. – Ужинать давай. Каша, наверное, совсем остыла.
***
Что произошло в доме Мамонтовых после ужина, ночью и на следующее утро мы не знаем, в исторических хрониках об этом не сохранилось никаких записей. Поэтому вернёмся в тёплый солнечный полдень на берег Москва-реки, куда, спустившись вниз по Ленивке, вышел с отрядом стрельцов главный герой нашего рассказа.
Слон стоял на палубе большого плоскодонного струга, прикованный за ноги толстыми цепями. Восемнадцать вёсел ритмично поднимались и опускались в воду, быстро продвигая корабль вдоль Кремлёвской стены и береговых укреплений. Слон стоял спокойно, помахивая большими ушами. Он поворачивал голову то в правую сторону – на Кремль и лодочников, прижавшихся из осторожности к поросшему травой береговому откосу, то в левую – на Болото, откуда на него с изумлением смотрели немногочисленные жители Садовнической слободы.