Шагаю в центр пентакля.
— Поставь чашу на пол.
Выполняю.
— На, — Маша открывает защелки контейнера, аккуратно достает пушку и протягивает мне. — Сядь на пол и держи его в руках на протяжении всего обряда.
— Хочешь сказать… этот пентакль для меня?
— Ты и сам всё понял, — Маша шагнула к двери и открыла ее нараспашку. Тихо звякнул колокольчик, которому по всем законам логики надо бы развалиться от ржавчины. — Я проведу обряд, но ты — его стержень. Элементаль завяжется на твою кровь. Установится незримая связь, и он начнет выполнять команды, будучи в ловушке.
— Вряд ли мы подружимся.
— Нет, — девушка покачала головой, — не подружитесь. Но взаимовыгодное сотрудничество — тоже вариант. Простая истина, которую почему-то не принимают демонологи.
Камень в огород моей организации.
— Хватит болтать, — Маша резко сменила тему. — Начнем?
— Давай.
Усаживаюсь поудобнее с пистолетом в руках. Скрещиваю ноги и понимаю, что после вылазки в Невозвратный Град все шмотки надо перестирывать. Плотный пылевой покров останется на моих штанах.
Маша встала в проеме, широко развела ноги и подняла руки над головой. Тело призывательницы окуталось бледно-розовой аурой.
— Ирр уум ашшабад на сааммех! — выкрикнула Микуцкая зычным голосом. Слова обрели силу, прокатились по улице и слились с шепотом ветра. — Друн аббат!
Если перевести эту муть близко по смыслу, получится так себе заклинание. Что-то вроде: «Элементаль из Бездны, откликнись на мой зов, угостись праной». Ну, с незначительными оттенками.
И канализационный владыка откликнулся.
Вновь зашевелились каменные спирали, сдвинулась чугунная крышка. Чудовищный рык возвестил о том, что мы не забыты.
— Покинь этот люк! — неожиданно выдала Маша.
Здорово, что я понимаю высокий тшуммех.
— С тобой пришел жрец Нергала, — проревела пасть в мостовой. — Я не хочу служить врагу своего господина!
Последнее было сказано на илле, языке восточных провинций Зубарейского царства. Маша ни черта не поняла, я же криво ухмыльнулся.
— Заткнись, иначе будешь развеян, — предупредил я.
Канализационная утроба рыкнула так, что у меня уши заложило.
— Ты понимаешь язык предтеч? — удивилась Микуцкая.
— Это легурийские наречия, — пояснил я. — Мертвые языки, на которых они говорят.
— Кто?
— Демоны.
— Ладно, — Маша нахмурилась. — Не разговаривай с ним. Дай провести ритуал.
— Как скажешь.
Я умолкаю.
Маша швыряет в люк несколько рунических камней и выкрикивает:
— Дибук! Тургар!
Из канализационной шахты вырывается столб дыма. Белесая взвесь с ревом вкручивается в низкое небо, распластываясь в подобие ядерного гриба. Ножка этой хрени скручивается жгутом, пропуская через себя голубые всполохи.