. Разработав новый план, я вернул ей напиток, взял ее за руку и повел по грунтовой тропинке.
Территория вокруг «Кормушки» была намного более открытой, чем бóльшая часть курорта, потому что это был ресторан, который посещали люди из соседних городов. И из-за этого у него также было значительное освещение вдоль грунтовой дороги, которая проходила перед зданием. Это означало, что я мог видеть девушку без очков ночного видения.
— Куда мы направляемся? — Ей не потребовалось много времени, чтобы усомниться в моих мотивах — хорошая девочка.
— Ну, ты сказала, что не хочешь оставаться одна, так что я подумал, что мы могли бы прогуляться и выпить немного.
— И мне все еще разрешено пить, верно?
Пузырь смеха всплыл у меня в груди, прежде чем я успела его остановить.
— Конечно.
— Хорошо, — произнесла Кенни с дразнящей усмешкой, прямо перед тем, как поднести соломинку к губам самым соблазнительным способом, который я когда-либо видел.
— И теперь, когда мы одни… что еще ты хочешь знать обо мне, Дрю?
С моим мозгом, функционирующим должным образом — или настолько хорошо, насколько это возможно рядом с ней, — я смог придумать то, что хотел спросить.
— Ты сказала, что читала об этом месте в книге. Что это была за книга? И что там было написано?
— Это был просто дневник, и в нем почти ничего не говорилось.
И снова, как и той ночью, у меня сложилось впечатление, что Кенни не хотел обсуждать дневник или его содержание. Хотя, в отличие от прошлого раза, я не собирался сдаваться.
— Чей это дневник?
— Я не совсем уверена, но думаю, что он принадлежал моей бабушке.
— Что заставляет тебя так думать?
— Ну, он был на чердаке моего дедушки с кучей старых вещей моей бабушки.
Я начал понимать, что, возможно, дело было не в том, что Кенни не хотела говорить об этом. Возможно, ее нежелание было больше связано с тем фактом, что Кенни совершенно не умела преподносить информацию. Она отвечала только на буквальный вопрос, не предлагая ничего большего. Уверен, что в обычных условиях я бы посмеялся над этой чертой.
Преувеличенный звук раздражения сорвалось с моих губ в тот момент, когда я откинул голову назад, раскинув руки в очень драматичном проявлении раздражения. Я издал очень убедительный разочарованный стон, напоминающий вой волка, а затем возобновил свой темп рядом с Кенни.
— Похоже, это займет всю ночь.
Ее губы скривились в коварной ухмылке, как будто это было ее планом с самого начала — поставить меня на грань безумия для собственного развлечения.
— Теперь ты знаешь, что я чувствовала прошлой ночью.
— В смысле? — Я действительно не понимал.