– А в чём? – супруга вздохнула, понимая, что спокойно посмотреть сериал ей сегодня не удастся.
– А в том, что у них ТАМ все не живут, а как сыр в масле катаются.
– Ну не спорю, все в этом фильме живут зажиточно, только в чём криминал-то?
– Слушай, мать, мы с тобой всю жизнь пахали, как проклятые, так?
– Ну?
– Загну. А что мы с тобой заработали? Наша квартира хоть как-то похожа хотя бы на яхту Таранова?
– Ну, он же это… олигарх.
– А что это значит, ты знаешь?
– Ну, в общем…
– Вот-вот, «в общем». Неизвестно как к нему пришли эти капиталы, может, он бандюганом начинал, по молодости ещё, а в результате…
– Да ладно тебе…
– Конечно! Я что-то кроме болячек ничего не заработал! А смотри, как живёт этот мент, ну муж, этой, с дурацким именем, хрен вышепчешь…как его… Беаты, во!
– Милиционер, как милиционер, прям, не знаю, чего ты к нему прицепился!
– Прицепился? А ты не догадываешься, почему? Ты его квартирку видела? А сколько мент зарабатывает, ты знаешь? На эти деньги можно только с хлеба на воду перебиваться! Значит, какой вывод напрашивается?
– Какой?
– Взятки он берёт, вот какой! А эти две клушки? Фотосалон, видите ли у них! Да они по две фотокарточки в неделю печатают, а на что его содержат, мне лично, непонятно!
– Отец!
– Ну?
– Загну. Чего ты так сегодня на всех взъелся?
– Эти – ещё не все. И потом, надоели они все до изжоги, лучше рекламу про «Комет» смотреть.
– Чем же?
– Тем, что она короче, хотя повторяют часто…
Юлия Харлампиевна, близоруко прищурившись, спросила мужа:
– Хорошо, если телевизор не смотреть, чего делать-то будем?
Иван пожал плечами:
– Хотя бы тем, чем занимались сегодня дважды…
Юлия Харлампиевна покачала головой:
– Ну, ты даёшь, отец! Прямо и не верится! Бывает же такое…
Они заснули под утро, уставшие и довольные собой.
––
Проснулся Иван Порфирьевич, по своему обыкновению, в пять утра. С трудом, перевернувшись на другой бок, обнаружил спящую рядом жену.
«Что за хрень, ведь Юлька уже столько лет на соседней койке… А, ну да, мы, кажется, вчера койки вместе сдвинули. Только вот зачем? А, ну известно, зачем. Чтоб, как говориться, всегда под рукой, тоись, под боком… Ох, суставы-то дают прикурить… Простата, зараза… пойду в туалет, а то, не ровён час…»
С трудом, поднявшись с кровати, Иван Порфирьевич, на ощупь, ногами, нашёл тапочки и пошлёпал, точнее, пошаркал в туалет. Выходя из совмещенного санузла, ненароком глянул в зеркало. На него смотрело небритое лицо старика, изнурённое болезнями и жизненными ударами в различные органы и части тела. Иван Порфирьевич, с последней надеждой раскрыл рот, желая увидеть здоровые зубы, посланные ему вчера неизвестно кем, как и здоровье, вместе с тридцатипятилетним возрастом. У Ивана Порфирьевича из глаз потекли слёзы: вместо зубов – воспалённые, кровоточащие дёсны…