— Не уходи… — сонно пробормотала Полли и уткнулась в мое плечо, пряча опухшее от слез лицо.
Если на сцене истерика у нее вышла не очень, то в гримерке была уже настоящей. Когда я зашел туда, она сидела, забившись в угол диванчика, и рыдала. Театральный макияж размылся по лицу, пышный сценический наряд, замененный на майку и джинсы, небрежно валялся у стены, парик качался на спинке стула. Рваные всхлипы аж пронзали воздух, в глазах застыл немой ужас от осознания, что все могло закончиться по-другому. Вокруг суетились помощница режиссера и несколько работниц сцены, пытаясь напоить ее успокоительным. Я переступил порог, и, косясь на меня, они проворно вышли, а Полли кинулась мне на шею, продолжая безостановочно плакать.
— Поехали, — я обнял ее, — отвезу тебя домой.
Она молча закивала. Но не успели мы дойти до двери, как та распахнулась, и в гримерку ввалился начальник Охранки собственной персоной.
— Госпожа Стравинская, — деловито начал он, не особо считаясь с ее состоянием, — у меня к вам пара вопрос.
От такого она аж перестала плакать. Просто вжалась в меня и задрожала, будто барон был еще одним софитом, свалившимся ей на голову.
— Обязательно их задавать прямо сейчас? — нахмурился я.
— Ваше Сиятельство, — голосом победившего занудства протянул Беккер, — полагаю, это происшествие напрямую связано с покушениями на вас. С учетом вашей с госпожой Стравинской… — он замялся, подбирая слово, — дружбы…
— Вы что, — бледнея, пробормотала Полина, — думаете, что это не случайность?..
— Вам никто не угрожал? — вместо ответа спросил он.
— Нет, — всхлипнула она.
— Может, вы замечали, что за вами кто-то следит?
Покосившись на меня, Полли мотнула головой.
— Есть ли у вас враги?
— Вы правда думаете, — растирая слезы, спросила она, — что это все из-за Ильи?..
— Может, вы знаете врагов Его Сиятельства, — не отставал барон, — о которых он не считает нужным сообщать мне?
— Достаточно, — отрезал я. — Ищите виновных, если можете. А все вопросы к моей подруге с этого момента исключительно через меня.
— Как вам угодно, Илья Андреевич, — пристально глядя на меня, отозвался Беккер. — К вам у меня тоже много вопросов…
А вот у меня к вам, увы, нет.
— Всего доброго, — сухо бросил я, выводя подрагивающую Полли из гримерки.
С учетом происшествия, спектакль отменили. Зрители, возбужденно переговариваясь, покидали театр. Без лишней спешки и суеты я вывел Полину через служебный выход и отвез к ней домой, где вдогонку к успокоительному, принятому в гримерке, она выпила еще несколько таблеток снотворного. Лекарство вскоре подействовало, и теперь она сопела на кровати в своей белоснежной спальне, укутавшись в одеяло и уткнувшись в мое плечо. Я же устроился рядом, пообещав, что никуда не уйду, пока она не уснет.