— А печать снять можете? — с надеждой спросила бабушка, переводя глаза с одной на другую.
— В принципе, могу, — отозвалась Крис, все еще купая ладони в серебряном сиянии на моих плечах, — но только вместе с хромой ногой… Печать в ней.
— Господин это должен сделать сам, — сказала Вэл, медленно поглаживая рукой свечение вокруг меня.
— Как? — я повернул голову, силясь за бьющим в глаза светом рассмотреть ее лицо.
— У меня нет ответа, господин.
Крис снова махнула передо мной рукой, и сияние мгновенно исчезло. Некоторое время в кабинете царила тишина. Пока мои глаза снова привыкали видеть, взгляд бабушки задумчиво гулял между шторой на Вэл и моей футболкой на Крис.
— И все-таки, почему они так одеты?
— Что было, — ответил я.
— Пусть горничные принесут им что-нибудь из одежды.
— Небесные хранители не носят одежду человеческих слуг, — важно возразила Вэл.
Демоница промолчала, нетерпеливо теребя футболку на груди, словно мечтая ее поскорее сдернуть.
— Тогда мои костюмы, — предложила бабушка.
— Ношеные? — уточнила посланница небес.
Моя ладонь чуть не накрыла лицо. Даже и не думал, что самой большой проблемой в общении с высшими силами станет во что их одеть.
— А если я одену вас там, где одеваются столичные аристократки, — спросил я, — это вас устроит?
Немного подумав, ангел милостиво кивнула, а демоница все так же молча вздохнула, понимая, что остаться голышом варианта нет. Заодно и город им покажу, чтобы поскорее освоились в новом мире.
— Может, вам еще что-то надо? — спросила бабушка. — Собственные комнаты, например?
— Мне ничего не надо, — Вэл поправила сползающую штору с плеча, — кроме справедливости.
— А мне крови, — влезла Крис.
— Илья, — кашлянул у окна Петр Алексеевич, — можно тебя на два слова?
Я молча подошел к нему. Поправив очки на носу, он покосился на говорящих с бабушкой хранительниц и заговорил совсем тихо, чтобы услышать мог только я:
— Илья, ты только не рискуй и воспринимай их правильно. Они, конечно, выглядят как женщины, но они не женщины. У них нет женских желаний… Хранители — это орудия, основная цель которых защищать и убивать. Не думай о романтике с ними. Ты же не думаешь о романтике с гранатой…
В принципе, он мог этого и не говорить.
— Петр Алексеевич, вы же меня знаете. Какая вообще романтика? У меня в комнате до сих пор труп лежит.
Вскоре, пожелав друг другу спокойной — насколько это возможно — ночи, мы разошлись по комнатам. Я направился в подготовленную для меня гостевую. Хранительницы сопровождали меня всю дорогу, однако видимыми стали только, когда я переступил порог и закрыл дверь. Осмотревшись, Вэл тут же приземлилась в кресло у окна и сложила руки на коленях, как суровая монашка. Крис же вальяжно развалилась на вельветовой софе у стены в такой картинной позе, будто в любой момент была готова сдернуть футболку и начать позировать приглашенному художнику. Одна была сама строгость и порядок, другая — нетерпение и хаос. Двух более не сочетающихся характеров сложно и представить.