— Любой уважающий себя аристократ должен стать офицером…
— А этот что? На трех ногах далеко не убежишь…
Я невольно сжал набалдашник трости. Терпеть не могу это место.
— Если угодно, хозяин, — подчеркнуто скромно предложила Крис, — я могу тут все спалить дотла…
Голоса тянулись за мной, как мантия за императором, сопровождая каждый шаг. Пока я обменивался приветствиями с одними, обо мне вовсю зубоскалили другие. Ведь это не мой дом — здесь они могли не сдерживаться.
— Но если к нему правда вернулась магия, тогда помолвку возобновят…
— Да какая разница, кто муж! В любовниках у нее все равно будет Воронцов, если еще не успел. И вся власть перейдет фавориту…
— Вам здесь много кто желает смерти, господин, — произнесла Вэл в моей голове.
— А поконкретнее? — мысленно уточнил я, вслух выдавая очередную порцию приветствий.
— К сожалению, не могу, — отозвалась она.
Как бы то ни было, моя возможно вернувшаяся магия стала сегодня главной сплетней. И за колкостью взглядов то тут, то там мелькали любопытство и опасение: чего ждать от наследника-калеки, они знали, а вот на что он способен с вернувшейся силой, было для них загадкой. Именно такого эффекта я и хотел: меньше знают, больше нервничают — больше нервничают, сильнее ошибаются — а сильнее ошибаются, быстрее попадутся.
— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — рядом, как бомба, взорвался хор девичьих голосов.
На лицах местных красавиц засияли улыбки, куда более радушные, чем обычно. Ресницы кокетливо захлопали, во взглядах появилась поволока. Полагаю, причина была в отсутствии моей троюродной сестры, которая обычно настраивала подружек против меня — Карина все еще перевоспитывалась в моем подвале. Поздоровавшись, я направился дальше, и за спиной тут же забурлила уже привычная болтовня.
— А он так ничего сегодня, да?
— Кажется, даже хромать меньше стал…
Подавив смешок, я свернул к залу славы Оружейного дворца. Музыка вскоре осталась позади. Длинный узкий коридор, чуть попетляв, вывел меня в довольно просторное помещение без окон — местную комнату гордости, похожую на картинную галерею. Стены были густо, в несколько рядов, увешаны портретами выдающихся полководцев прошлого. Однако время от времени среди них попадались и герои настоящего — вроде Зарецкого-старшего, который нахально ухмылялся с одного из холстов недалеко от входа, явно гордясь собой.
Внутри сейчас набилась толпа, словно в музее объявили день открытых дверей. Я, наверное, единственный, кто был тут в смокинге — все остальные в украшенных медалями мундирах. Генералы, полковники, майоры — все мало-мальски значимые военные чины увлеченно обсуждали успешные кампании, покачивая бокалами и неспешно перемещаясь от портрета к портрету. Осмотревшись, я без труда нашел и тот, за которым располагался тайник. В самой середине бокового ряда, за позолоченной рамой портрета генерала Сафронова, верного слуги императора, однако ныне покойного, а потому он сейчас не мог возмутиться, что стал невольным участником заговора — если уж называть вещи своими именами.