Балы я не любил, и тому была одна вполне объяснимая причина — танцы. Танцы были болью. В то время как парни моего возраста наслаждались компанией девушек моего возраста, я стоял со стариками и слушал про артрит. Но особенно мне не нравилось смотреть, как танцует Лиза. Точнее, как она танцует, смотреть мне нравилось — не нравилось видеть, как она танцует с другими. Я же ни с кем не танцевал — не мог.
Наконец я дошел до подруги, с улыбкой поглядывавшей все это время в мою сторону.
— Сожалею, — чуть нетерпеливо сказала она стоявшему рядом с ней офицеру, — но мои первые четыре танца уже заняты. Пятый вас устроит?
Будущий кавалер кивнул и довольно удалился, а Лиза мгновенно повернулась ко мне.
— Ты тут прямо нарасхват, — усмехнулся я.
— Думаешь? — с улыбкой отозвалась она. — По-моему, меня тут недолюбливают.
— Явно не так сильно, как меня.
— Пусть и не все, — шепнула она, — но поверь, тебя тут любят…
А затем ее снова позвали, приглашая на очередной танец и с опаской косясь на меня, будто я мог ей запретить. Лиза послала мне виноватый взгляд, возвращаясь в шумную компанию. Пожав плечами, я отошел в сторону. Что поделать, балы не для меня.
Наконец праздник начался официально. Легкая мелодия сменилась торжественной, словно сзывая всех. Гости, гулявшие по коридорам дворца, торопливо вернулись в зал и собрались полукругом, в центр которого степенно вышел император и после приветственных аплодисментов начал поздравительную речь. Пока все почтительно слушали, я отправился в зал славы, где меня встретили тишина и пустота — лишь портреты на стенах сотнями глаз уставились на меня. Достав из кармана смартфон, я набрал Потоцкого.
— Еду, Илья, — с ходу пропыхтел он, — уже почти добрался…
Заглушая его, по ту сторону раздавалось далекое гудение.
— Ты там что, на поезде едешь? — не понял я.
— На такси. Но тут пробка дикая…
— Давай шустрее.
Вот же бесполезность. Зачем они вообще решили нанять его?
Окончив вызов, я отвернулся к портрету, за которым находился тайник. Золотая рама казалась слегка перекошенной, будто так и приглашая сдвинуть ее еще больше.
— Крис, — позвал я, — а можешь посмотреть, что внутри, не открывая?
— Могу, хозяин, — ответила она.
Следом в тишине зала раздались быстрые шаги. Хранительница выпрыгнула словно из пустоты и бодро потопала к портрету. Вытянув руку, резко засунула ее в стену — точь-в-точь как тогда в живот Меньшикова. Все аж по локоть исчезло из виду, пока она сосредоточенно шарила внутри.
— Надо же, — вдруг хмыкнула демоница, — это ж просто неприлично!.. Извините, хозяин, но это придется открыть.