— Да я вообще ничего так, — мгновенно отозвался Тилвас и поправил несуществующий галстук.
— Нет, ну а серьезно?
— А что, я должен был бросить тебя в склепе и свалить, предварительно пнув сапогом в живот?
— Скорее, доканывать подколками без передыха, — прикинула я.
Талвани открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом резко захлопнул его. Продолжая поддерживать меня и упрямо тащить по хрустящей гравийной дорожке, он эдак элегантно зачесал волнистые волосы набок, прикусил губу, явно над чем-то раздумывая, а потом, поколебавшись, все-таки протянул:
— Ты разговаривала во время галлюцинаций.
Я аж подпрыгнула, что по меркам моего тогдашнего самочувствия было долбанным чудом.
— Нет!..
— Да.
— И что… Что я говорила?
Он взглянул на меня исподлобья.
— Подозреваю, что правду. Мне очень жаль, что с тобой такое случилось, Джеремия Барк. Или лучше сказать — Хэвергри Лайсо?
Моя рука невольно скользнула к плечу и спине — старые шрамы разболелись после видения. Я с ужасом почувствовала, что у меня задрожали губы, как перед плачем. Тилвас галантно отвел взгляд.
— Я не хочу говорить об этом, — прошипела я, чувствуя, как в груди набатом колотится ярость. — Слышишь, Талвани? Не вздумай меня расспрашивать, или сочувствовать мне, или «припоминать»: а, дескать, резня в Зайверино, я слы-ы-ы-ышал, ух ты-ух ты, да ты оттуда, дорогая?... Я не намерена обсуждать это, как-либо дискутировать, ставить, мать твою, автографы или что-то вроде. Не вздумай даже заикаться на эту тему. А если ты попробуешь выдать меня властям — хоть мысль об этом допустишь, хоть замечтаешься на секунду, — я найду тебя где угодно, Тилвас Талвани, и поверь: тебе это совсем не понравится. Ты понял меня, аристократ? — зашипела я, крепко хватая его за ворот и приближая свое лицо к его лицу.
Тилвас остался серьезен и спокоен. Меня же колотило от стыда и ярости. Преимущественно от стыда. Я не слабая. Я не жертва.
Меня
не надо
жалеть.
Тилвас, не отрывая от меня бесстрастного взгляда и не пытаясь высвободиться, кивнул. Мы были так близко, что я почувствовала между нами напряжение, какое возникает между двумя магическими сферами — или ладонями, если перед этим их хорошенько, до жара, потереть друг о друга.
Несмотря на мои угрозы, Талвани продолжал держать меня. Глупый Тилвас. Зачем удерживать от падения того, что готов перегрызть тебе глотку? Отпусти — будь нормальной среднестатической сволочью, ну. Не ломай шаблоны.
— И никаких больше грустных рож, пока мы не закончим с нашей миссией, — продолжала диктовать я, подтягивая его за ворот еще чуть ближе. — Все, давай, натягивай обратно свое ехидство и легкомыслие! Быстро! Живей, Талвани! Ты ничего не слышал. Ты ничего не знаешь. Я — несносная воровка, которая тебя бесит аж до дрожи. Ясно?