Иван Павлович (выливает лекарство в принесенный Верой стакан). Варюша, прошу тебя.
Варвара Михайловна (пьет). Надя в Москве… Кто знает, что там сейчас происходит? Письма приходят редко, я не знаю, что и думать, извожусь от беспокойства. А тут еще мобилизовали Мишу. И все это так внезапно… Я ночами не сплю, все думаю, как он там? Что с ним? Пишут, что во Владикавказе тиф… А вдруг, он заболел?
Вера (обнимая ее за плечи). Мамочка, все будет хорошо. Ты же знаешь, Миша у нас счастливчик. Помнишь, гетманскую мобилизацию в декабре? Миша вернулся домой в тот же день.
Варя. Да, и в феврале, когда петлюровцы мобилизовывали врачей, помнишь? Сбежал на следующий же день.
Варвара Михайловна. Нет, нет, разве можно сравнивать? Тогда, он хотя бы был в Киеве, или рядом. А сейчас?
Вера. Ничего с ним не случится. У него с собой браслетка Таськина.
Варвара Михайловна. Не говори глупости, чем Мише поможет эта браслетка?
Вера. Нет, мамочка, не скажи. Миша убежден, что она – счастливая. И я тоже в это верю.
Варя. И я.
Иван Павлович. Варенька, с Мишей все будет прекрасно. Насчет браслетки не знаю, но теперь, когда Тася будет с ним, я за Мишу совершенно спокоен.
Варвара Михайловна. Да, Тася, Тася…Господи, хоть бы она благополучно добралась… Поезда ходят из рук вон плохо.
Варя. Ну, конечно, доберется. Разве она может без Миши? Мне кажется, она бы даже и пешком к нему пошла.
Иван Павлович. Мише невероятно повезло. Я не знаю более преданной и самоотверженной женщины, чем наша Тася.
Варвара Михайловна. Да, Тася удивительно привязана к Мише. (Встает.) Мы, пожалуй, пойдем. Иван Павлович, помогите мне. (Протягивает ему руку, чтоб он помог ей подняться.
Иван Павлович (кланяясь). Всего доброго.
Варвара Михайловна. Варя, когда твой муж вернется, попроси его, пожалуйста, зайти к нам. Я хочу узнать, как он посадил Тасю.
Варя (целуя мать). Хорошо, мамочка.
Вера (целуя мать). Доброй ночи.
Варвара Михайловна и Иван Павлович уходят.
Варя. Знаешь, Вера, мама права. Наша семья рушится, разлетается в разные стороны. Даже мама и Иван Павлович… Я никак не могу привыкнуть, что они живут теперь на Андреевском.
Вера (обнимает ее). Варя, ты что – плачешь? Ну, не надо, не надо, не плачь. Все рано или поздно наладится, и мы все снова соберемся в этой комнате, за этим старым столом. И снова будет музыка, и шарады, и…
Варя. Нет! Нет! Не лги! Ты тоже не веришь в это. Все кончилось, Вера. Ничего не осталось… Как мы будем жить? Что будет со всеми нами?
Вера. Не знаю. Никто пока не знает. (В раздумье медленно ходит по комнате. Словно очнувшись.