Какие-то чары? Опять? Да он издевается!
Это надо прекращать! Немедленно!
Руку выдергиваю резко. Гораздо резче, чем хотела бы.
– Никогда, – говорю так твердо и решительно, как только могу. И сама удивляюсь, что голос не дрожит, а слова находятся. И все это – глядя ему наконец-то прямо в глаза, а не на губы, – Никогда больше не делай так!
– Как? – брови Сэма сходятся на переносице, взгляд становится ясным и острым. – Не делать – как?
– Так, как ты сделал сейчас. А иначе... Иначе мы не сработаемся! И я буду искать себе других учителей!
Хотя почему это «иначе»? Точно буду! Но сперва с этим бы «учителем» разобраться.
То, что я диктую ему условия, само по себе странно. Как и то, что он, кажется, позволяет это. Но куда страннее, что эти слова отравляют меня саму. Потому что чем сильнее правильная часть меня хочет, чтобы этого больше никогда не повторилось. Ни в каком виде. Тем сильнее что-то новое и непонятное давит в груди и требует выхода.
Даже знать не хочу, что это.
Сэм же не отвечает ничего. Только вздрагивает, прикрывая лицо руками, словно прогоняя сон. Запускает пятерню в волосы, слегка взлохмачивая прическу.
– Хорошо, не буду. Но я ничего и не делал, – говорит так правдиво, что я могла бы и поверить.
Могла бы. Если бы не браслет, лежащий у меня в спальне.
Возразить или согласится не успеваю: карета останавливается окончательно, и лакей почти сразу же вежливо стучит в двери.
– Да-да, мы идем, – отвечает за обоих Сэм. И, повторив мне зачем-то еще раз, что он ничего не делал, первым выходит наружу.
Медленно выдохнув, иду следом. Надо же уже узнать, чем же магия друидов мне поможет.
А выйдя из кареты на полукруглую смотровую площадку, полную таких же карет, первое, что замечаю – цветы чуть ниже под нами. Много цветов. Море. Океан...
О! Так вот ты какой, цветочек аленький!
Глава 2
На самом деле, тут есть на что посмотреть кроме цветов. Остров сам по себе похож на шикарную локацию в какой-нибудь навороченной компьютерной игре про эльфов или фей. Что и не удивительно, если вспомнить, кто такие альвы.
Остров огромен, рельефен и, без сомнения, был когда-то кратером вулкана, в самой глубокой чаше которого теперь росли красные, алые и бордовые гуланты. Пока что эти цветы еще не сияли, а лишь слегка поблескивали, как рубины. Но и в таком виде они были очень красивы.
А какой сладкий запах от них стоял в чистейшим воздухе! Причудливо сплетаясь с соленой свежестью моря или океана, раскинутого где-то на горизонте, воздух был настолько вкусен, что его хотелось есть ложкой. Жаль, что им можно было только дышать.