Странно, но мне хватает пока нескольких капелек, хотя я ощущаю, как пылает кровь внутри волчонка, чувствую ее пьянящий зов. В сочетании с запахом щенка, его вспотевшего от драки тела и терпкого аромата возбуждения, витающего в воздухе, неудивительно, что меня скручивает от желания выпить мальчишку целиком.
Но я лишь царапаю и вылизываю кровоточащие полоски, наблюдая, как грудь Руби поднимается и опускается, как манят яркие, как губы, розовые соски. Необъяснимо хочется укусить их, хотя я знаю, что крови будет гораздо меньше, чем из вены. Целую, хотя так и тянет впиться в них клыками, ласкаю языком и одновременно царапаю ногтями плоский мускулистый живот. А щенок, словно дразнясь, еще больше втягивает его и напрягает все мышцы.
Член мальчишки, зажатый между нашими телами, слабо вздрагивает, наливаясь все сильнее, становясь все тверже. И обвивающие его венки пахнут так заманчиво!.. Я провожу по ним языком, потом слизываю блестящую капельку прямо в центре головки и замираю, борясь с соблазном.
Знаю, что это слишком жестоко и больно — впиться клыками в покачивающийся передо мной член, и пытаюсь себя контролировать. Поэтому, раздвинув мальчишке ноги, кусаю его в вену, идущую сразу от паха, и пью. пью. пью, сходя с ума от наслаждения.
Удивительно, как мне хватает силы воли остановиться до того, как станет слишком поздно. Просто волчонок слишком мне дорог, и я не хочу его потерять ради минутного удовольствия. Нет, все еще хуже. я боюсь его потерять. И страх потери пугает и раздражает одновременно. Вдруг он догадается, что я к нему привыкаю. привыкла. что он мне нужен, именно такой — вспыльчивый, ревнивый, честный до желания свернуть ему шею. И страстный, как положено оборотню. Нужен. И это очень, очень, очень плохо!
Каждый вампир знает, что пить надо не дольше пяти-шести минут. Человек может спокойно потерять до пятисот миллилитров крови и выжить, а вот потом начинается игра в рулетку. Доришу повезло, мужчины вообще более полнокровные. Из них можно и литр выпить, и полтора, тем более из оборотня. Только насытившийся вампир будет бодр и весел, а источник его пищи — валяться в кровати.
Лишь слабо подрагивающие пышные ресницы намекали, что щенок жив и даже не потерял сознание. Нежно зализав ранку, я улеглась рядом, уткнулась носом в плечо Руби и вдохнула сладко-терпкий запах его тела. Волчонок пах лесом, смолой, хвоей. Точно такой же аромат витал в зарослях можжевельника, окружавших несколько пока заброшенных пристроек.
Надо будет намекнуть оборотням, чтобы парочку кустов оставили, не вырубали. Очень приятно пахнут!..