Когда же я на фронте после ранения угодил в "наркомздрав", прежде чем меня осмотрели врачи, со мной обстоятельно побеседовал госпитальный регистратор (тот же особист, но в белом халате поверх формы). А если бы, к примеру, мне не повезло и я отправился бы в "наркомзем" как павший в боях за Родину, - и тогда бы опер не оставил меня в покое, поскольку он обязан был исходить из предположения, что я сдался в плен или дезертировал с передовой…
Но продолжу рассказ о вечно сияющем капитане Скопцове.
- Мягко стелет, сука, да жестко спать! - так отзывался об обаятельном особисте Бес. Конечно, у блатного глаз был наметан на оперативных работников.
Забегая вперед, скажу, что по окончании войны капитан Скопцов "постелил" Бесу не так уж мягко: десять лет на тюремных нарах! По уголовному делу за убийство лейтенанта-пограничника на почве ревности. "Рыбка ищет" терпеливо выжидал, когда для Беса подвернется хорошая статья. Бес его недооценил и за это жестоко поплатился, думая, что не оставил улик.
Дело в том, что капитан Скопцов был в полку, пожалуй, самым азартным "махальщиком". На фронте игра в "махнем не глядя" стала повальным увлечением. Правила ее были простые. Желавшие махнуться должны были быстро сунуть руку в свой карман и, зажав в кулаке первую попавшуюся вещицу, обменяться друг с дружкой, после чего разрешалось посмотреть, что кому досталось. В конце войны чего только не было в солдатских карманах. Один "промахал" золотые часы на сломанную зажигалку, другой на какую-нибудь пуговицу вымахал серебряный портсигар с немецкой монограммой...
Капитану Скопцову везло. Не было случая, чтобы он "промахался".
- Ну, махнем! - предлагал он чуть ли не каждому встречному со своей обворожительной улыбкой и, как правило, за сущую безделицу получал ценный трофей. Вот ведь какой был счастливчик! Часто он вообще махался пустым кулаком или фигой (что, естественно, было против правил). Но, кроме Беса, никто не отваживался махаться с самим начальником Особого отдела кукишем.
- Чтобы я легавому в лапу давал? Не было этого и никогда не будет! - категорически заявлял Бес в ответ на увещевания Мильта, считавшего, что с особистом отношения портить не стоит.
Но у блатного была своя воровская этика. Капитана Скопцова даже в глаза называл по-тюремному "гражданином начальником", а тот лишь улыбался застенчиво. Но, как я уже говорил, Бес "промахался" в своей неразумной игре с Особым отделом.
Со мной капитан Скопцов с первого же взгляда нашел общий язык, заметив шахматную доску, выпиравшую из моего рюкзака. Не знаю, чем он занимался с другими солдатами, по очереди спускавшимися в землянку, но мне он сразу же предложил сгонять партию в шахматы.