Мой папа, выходя на шоссе Энтузиастов, всегда носил с собой заряженный браунинг с запасной обоймой. Что и говорить, шоссе наше не пользовалось доброй славой. В царские времена по нему под конвоем шли, звеня кандалами, славные революционеры-большевики, направляясь в отдаленные восточные районы.
В начале Отечественной войны революционеры-большевики с куда большим энтузиазмом устремились на Восток по Владимирскому тракту, переименованному в их честь в шоссе Энтузиастов…
Двор наш буквально кишел ребятней, кричащей, свистящей, дерущейся, играющей в войну, в лапту, в чижика, в городки, в салочки...
Долгое время, словно инопланетный пришелец, я вел наблюдение из окна своей комнаты за этим муравейником, не решаясь высунуть нос.
Но меня тянуло туда как магнитом, и я, преодолев наконец робость, попытался вступить в контакт с этим кишащим под окнами миром.
Кончилось это для меня весьма прискорбно. Не успел я выйти во двор, как тут же был окружен босоногой и голопузой ватагой, таращившей на меня глаза. С криками "Буржуй!" они бросились отрывать от моего матросского костюмчика блестящие пуговицы с якорями.
- Я не буржуй! - вскричал я.
- А кто же ты? - спросил меня самый здоровенный из них. Я не знал, как объяснить им, и ответил: "Мы приехали из Китая". Что тут поднялось! Сбежался весь двор.
- Смотри, китаец! Китаец! Он косой! Лягушек жрет!
Тотчас появилась дохлая расплющенная лягушка, и предводитель, ткнув мне ее в лицо, приказал: "А ну, китаец, жри! Жри по-хорошему, не то хуже будет!" А что могло быть хуже?!
К счастью, в этот момент появилась няня, и ватага бросилась врассыпную. Но дохлую лягушку все-таки успели затолкать мне за шиворот.
После этого нянька ходила за мной неотступно, а мальчишки орали издали: "Китаец! Нянькин сын! Погоди, мы тебя еще накормим!"
В школе учительница Галина Ивановна объясняла мальчишкам, что в нашей Советской стране нельзя так дразниться, ведь у нас все люди между собой равны - и русские, и татары, и китайцы, и даже негры!
Она объяснила всем, что я вовсе никакой не китаец, а еврей - у нее это записано в классном журнале.
Вот так впервые я узнал, что я еврей, и был настолько ошеломлен этим открытием, что даже описался прямо на уроке.
Однако мальчишки не перестали дразнить меня китайцем, правда, теперь они к этой кличке прибавили слово "жид": "жидокитаец", продолжая донимать меня дохлыми лягушками. А также - позорный эпитет "обоссанный".
Итак, ужас расовой дискриминации я испытывал вдвойне с раннего детства и как еврей, и как "китаец".
Когда мы с няней гуляли в садике возле храма Христа Спасителя, я слышал, как другие няньки судачат о евреях. Одни говорили, что евреи хорошие люди, не пьют водку и платят жалованье в срок, другие - что евреи плохие, жадные, каждую копейку считают. Одна нянька рассказывала, будто евреи, когда разговаривают, размахивают руками и даже подпрыгивают, вроде бы порхают, как куры. Поэтому их и называют "пархатыми".