Сколько я себя помню, я всегда мечтал стать военным, как мой папа в Гражданскую войну или дядя Марк, который был комиссаром 45-й дивизии Крапивянского. Комдив 45-й дивизии Крапивянский, известный в Гражданскую войну краснопартизанский деятель на Украине, погиб в "период нарушения ленинских норм". Его революционные и боевые заслуги приписаны теперь "украинскому Чапаеву" Н. Щорсу, своевременно погибшему еще в период Гражданской войны.
Дядя Марк получил именной маузер от Реввоенсовета с надписью: "Товарищу Миронову за беззаветную отвагу в борьбе с врагами мировой революции". Самыми радостными днями в году, ожидаемыми мной с нетерпением, были праздники 1 мая и 7 ноября. В эти дни дядя Марк брал меня с собой на Красную площадь смотреть военные парады, и каждый раз эти зрелища приводили меня в неописуемый восторг. Я наблюдал, как мощь Красной Армии с каждым годом росла.
Помню, как на одном из парадов маршал Ворошилов сказал в своей речи, что Красная Армия теперь стала самой механизированной в мире и на одного бойца у нас приходится в два раза больше лошадиных сил, чем в Армиях Франции, Англии и Германии. (Товарищ Ворошилов, видимо, имел тогда в виду "лошадиные силы" в буквальном смысле, т. е. конский состав, а не мощность моторов.)
Когда на Красную площадь со штыками наперевес выходила Пролетарская дивизия, у меня буквально захватывало дух от этого марша и от гордости за нашу непобедимую армию. Однажды я увидел, как в маршировавшем ряду вдруг упал красноармеец, но дивизия продолжала идти как ни в чем не бывало. Я спросил дядю Марка: куда же он делся? Но тут показались пушки, и я позабыл про упавшего красноармейца...
Мне также очень нравилось, как проносились по площади конники с шашками наголо, в развевающихся бурках, каждый эскадрон на одинаковых конях, как проезжали пулеметные тачанки - "наша гордость и краса".
За конницей на Красную площадь выезжали танки - зеленые чудовища с бородавками заклепок. Они ползли неудержимой лавиной, и мне казалось, что в мире нет силы, способной их остановить. И обычно в этот момент в небе появлялись самолеты. Рев их моторов сливался с грохотом танковых гусениц, перекрывал и музыку, и возгласы ликования, несшиеся с трибун. Сперва проносились "сталинские соколы" - самолеты-истребители, затем из-за шпилей Исторического музея медленно выплывали многомоторные бомбовозы.
Но самое впечатляющее было "на закуску", как выражался дядя. После прохода танков площадь на минуту пустела, и тут из-за Исторического музея вырывались на нее две громадины: сверхтяжелые танки "Иосиф Сталин" и "Клим Ворошилов", настоящие сухопутные дредноуты на гусеничном ходу с несколькими орудийными башнями и многочисленными пулеметами! Дробя каменную брусчатку, чудовища с неимоверным грохотом проносились по Красной площади и, минуя храм Василия Блаженного, сворачивали направо, на набережную Москвы-реки.