– Да, одно из преимуществ двуликости.
– Только одно?
– Простите?
– Вы видите в двуликости только одно преимущество?
– Ну… Я сегодня смогла поднять Криса. – она усмехается и это снова резко непривычно для хмурой серьезной Валле. Понимаю, что мне нравится как она улыбается. Красиво так, искренне. – Это конечно забавно, но вряд ли мне пригодится. А вот… негативные стороны, увы, на лицо.
– А мне нравится ваше лицо.
Она замирает. Я прямо вижу как в ней борется простое женское тщеславие и эти ее правила-догматы-запреты.
– Б-благодярю. Да, я… то есть мое здоровье восстановилась.
– Вы прекрасно выглядите, Виолетта. – наконец нахожу слова. Уф, сказал таки. Лекс наверное в обморок бы упал услышав этот ужасный комплимент. Он бы придумал что-нибудь с пморскими бризами, нежными фиалками и еще какой чушью, а я… Как есть так и говорю. Язык и так еле шевелится.
– Благодарю, – похоронно отвечает Виолетта. Уверен, ей этот комплимент тоже кажется ужасающе простым. Гадкой, грубой площадной вульгарщиной, но по крайней мере я честен. В деле соблазнения наследницы магического рода только полный идиот пойдет в атаку с таких комплиментов, а значит умысла тут быть не может. Надеюсь она это именно так понимает?
– И чувствую себя прекрасно. – признается она, но вдруг мрачнеет. Смотрит на меня с какой-то опаской и отворачивается к окну.
Разговор обрывается. Через пару минут она отдергивает занавесь на окошке и звонит в звонок. Кеб останавливается.
– Одну минуту, пожалуйста. – хмурая Валле вылезает на улицу, я следом.
Оказывается один из ее драгоценных фонарей не горит. Она осматривает какие-то артефакты, но не может дотянуться до верхних.
– Подсадить? – предлагаю лукаво и тут же понимаю, что весь мой небрежный тон напускное. Потому что по-правде мне действительно хочется стиснуть ее, прикоснутся хоть кончиком пальца. Волк одобряет, прямо во всю одобряет попытку стать ближе.
Она с прохладным смешком отказывается. Наверное принимает за пошлую шутку. Делаю вид, что так оно и было, а у самого внутри все сжимается от досады. Ну почему нельзя-то?.. Я все еще омерзителен? Проклятье!
Достает из складок юбки крохотный блокнот и переписывает номер фонаря. Качаю головой. Это же проклятое вечернее платье и она все равно потащила с собой блокнот?
– Займусь этим завтра, поедем, а то опоздаем.
Мы снова усаживаемся в кеб. Я молчу, она тоже. Вспоминаю как мой волк сидел тихо-тихо и понимаю, что я кажется перенял его тактику. Так боюсь сболтнуть не то, что предпочитаю не раскрывать рта. Зато смотрю.
В ней ничего кардинально не поменялось. Все та же грудь далеко не впечатляющего размера, тоже лицо, но… Из пустышки, почти человека она стала моего вида. Двуликой. И это меня волнует. Понимаю, что она откровенно нравится мне такой – живой, игривой, красивой, черт возьми. Отчаянно нравится. Обычно, когда хотя бы в половину так нравилась свободная волчица, хватал по праву сильного и никто и никогда не отказывался. Никогда. Иногда кто-то играл в недотрогу, да и то недолго, женщины всегда сдавались мне быстро. А эта сдастся? Сейчас я был бы не прочь, если бы Виолетта Валле мне сдалась, совсем не прочь.