Шатаясь, он вернулся и сел в кресло-мешок.
— Я думаю, тебе хватит уже пить, — умоляюще посмотрела на него, таким я его видела впервые.
— А когда удаляла корреспонденцию, ты тоже думала обо мне? Эта была такая забота? — его глаза снова неестественно потемнели.
— Я думала о себе. И не позвонила, потому что не хотела слышать, что ты уедешь. Даже, если ты собирался и вернуться через два года. И вообще, я не хотела звонить и спрашивать. Я не хотела унижений. Я не хотела ничего просить, в конце концов, — я рванула в сторону двери.
— Сядь на место, — он крикнул таким голосом, что я остановилась, но следом, уже гораздо мягче повторил. — Сядь. Мы должны поговорить.
Я снова подошла к столику. Взяла свой бокал и отпила большой глоток.
— Пока что ты только обвиняешь меня. Я не вижу здесь разговора.
Он снова рукой показал, чтобы я села напротив.
— Но, ведь это ты натворила делов. Ты не могла знать, что я буду делать, когда мне придёт это сообщение. Может, я откажусь? Может, захочу тебя взять с собой? Может, ты беременна, и я никуда не поеду. Да мало ли какие варианты могли быть. Я ни разу не дал тебе повода усомниться во мне. Не дал???
Он снова повысил голос, но я уже была достаточно пьяна и не обращала на это внимание.
— Не дал. Но ты же видишь, что я себя не выгораживаю. Вины с себя не снимаю.
— Да, спасибо, что хоть Ариной не прикрываешься. Хочу, чтобы ты знала. Я в курсе всего. Арина всё рассказала, что это её была инициатива залезть в мою почту. Что она подслушала разговор. И Николай тоже всё рассказал. И подтвердил, что с тобой даже не разговаривал. И никаких паролей не давал. Тебя это и спасло. Их поступки, скорее всего, будут рассмотрены правоохранительными органами. Дело связано с военными разработками. Там нельзя даже повторно запросить информацию. А уж тем более рассказать настоящую правду. Что файлы были удалены девочками. На следующей неделе будет совет директоров. И там всё решат.
— Что я могу сделать, чтобы как-то помочь им или организации?
— Абсолютно ничего.
— Но мне же помог отец Арины. С трудовой.
— Он может помочь. Тебе. Ему нечего терять. Он богатый и влиятельный человек. И, видимо, доверяет тебе больше, чем я. И верит тоже больше. Верит в тебя.
Моё сердце снова разрубили надвое.
— А если я тебя попрошу вступиться за Арину и Колю.
Клим нервно рассмеялся.
— Ты вообще понимаешь, о чём ты говоришь. Я, конечно, верю, что они не специально удалили информацию. Но помочь… Ты не представляешь, о чём просишь. Моё письмо я уже даже в расчёт не беру. И не говорю, что я тоже пострадавший. Какое вам дело до меня? Да?