Более серьезные занятия проводились в утреннее время в разных классных комнатах, куда ежедневно приходили нанятые Истолом учителя.
— Лицка! О Всевышний! Лицка, это правда? — налетели на меня девчонки.
— До сих пор не могу поверить! Это, наверное, шутка какая-то! — причитала Аи, демонстративно осматривая меня снизу вверх. — Да ну нет, ты же совсем не изменилась! Ну какая из тебя наследная дайна?
— Самая настоящая, Аизта, — строго отметила Старшая Сестра. — Девушки, где ваши манеры? Перед вами наследная дайна.
— Сестра Офелия, я же просила, — слегка смутилась я и лишь чудом успела поймать Дага, который вознамерился сбить меня с ног.
Мальчишка налетел на меня, словно стихия воздуха.
— Я так и знал, что ты придешь к нам! — обрадовался он и вдруг смутился, сделав шаг назад, спрятав руки за спину.
— Я помню о ваших словах, Ваше Благородие, и с вашего позволения именно поэтому акцентирую ваше внимание на случившемся, — мягко пояснила женщина. — Даг?
— Прошу меня простить, Ваше Благородие. Этого больше не повторится.
Пожалуй, именно в этот момент я и поняла, что для меня изменилось абсолютно все. Глядя на то, как Сестры, девушки и девочки друг за другом приседают, пряча взоры, а парни и мальчики замирают в поклонах, я наконец-то осознала, что по-старому больше никогда не будет.
Для меня действительно все поменялось, но должна ли была тогда измениться я сама?
Мне казалось, что я осталась прежней.
Из Дома Покинутых я фактически сбежала. Во дворец опаздывала почти на час, так что пришлось поймать экипаж, который привез меня прямиком к дворцовой площади. Скрытая глубоким капюшоном плаща, я пусть и привлекала внимание, но гораздо меньше, чем если бы мое лицо было видно всем и каждому.
Истол был уверен, что мне требуется личная гвардия и что я обязана перемещаться только портальными переходами, но я прекрасно обходилась и без этого.
До сегодняшнего дня.
Расплатившись с извозчиком, я не успела добраться до главных ворот всего ничего. Ничем не примечательная темно-серая карета, каких в столице имелось сотни, остановилась прямо передо мной, преграждая мне путь. На потертую дверцу я фактически налетела, выставив вперед ладони, и именно за них меня и схватили, в единый миг затащив в темное нутро.
Я даже испугаться не успела. Сознание покинуло меня еще через мгновение.
— Ты здесь?
Разве голос может быть мягким, но в то же время твердым? Голос Амадина всегда казался мне уютным. Он словно был лучиком света в той кромешной темноте, куда я неизменно попадала прежде, чем приходил сон.
Это было то самое пограничное состояние между явью и сновидениями, куда мы проникали вместе, но наши встречи происходили в основном по ночам. К определенному часу Амадин просто появлялся там, перехватывая мое сознание, но при этом я точно знала, что могу позвать его.