Мистер Хейден как раз гостил в доме Вирингтонов – разбирал бумаги отца Алесы, внука бабули. Если бы не это, не было бы той странной встречи в чужой ванной.
— А что стряслось с родителями Алесы? — уточнила я, пока мы шли. Все же это важная информация.
— Мать погибла, когда Алеса была еще ребенком, несчастный случай. А отец скончался недавно. Он сильно болел, — пояснил Рю. — Его похоронили двадцать семь песочных часов назад.
То двадцать семь дней назад, перевела я для себя, отец Алесы умер, а потом кто-то открыл охоту на нее саму. Совпадение? Вот уж не думаю. Кто-то посчитал ее легкой добычей.
Не удивительно, что бабуля не спешит выложить мне всю информацию. Чем больше я узнаю, тем сильнее мне хочется бежать отсюда подальше.
Мы подошли к двери малой столовой. Рю первым влетел внутрь, я шагнула за ним. Внутри меня ждало сразу несколько сюрпризов.
Во-первых, бабуля выглядела совершенно иначе. Она сидела в кресле во главе стола, а служанка кормила ее с ложечки жидкой кашей. Куда подевалась та бойкая старушка, с которой я общалась накануне вечером? Ее место заняла старая развалюха.
Когда я пожелала бабуле Ви доброго утра, она подслеповато сощурилась и громко переспросила, весьма мастерски изображая глухоту:
— Ась?
Актриса! Я ощутила укол зависти. Вот у кого следует поучиться актерскому мастерству. Станиславский рукоплескал бы ей стоя.
Вторым сюрпризом стал Рю. Подлетев к бабули, он устроился у нее в ногах и выдал:
— Рю дурачок!
Прозвучало совсем как «попка дурак». Собственно, под неразумную птицу он и косил. Получалось, кстати, отлично. Если бы я минуту назад не вела с ним осмысленную беседу, ни за что бы не поверила, что он на такое способен.
Весь этот спектакль был затеян ради одного зрителя – поверенного Рорка Хейдена. Он тоже был в столовой. Сидел за столом и подглядывал на дверь, ожидая меня.
Едва я вошла, как он поднялся на ноги. В руках у него была неизменная трость, а на соседнем стуле лежал какой-то бумажный сверток. Из него выбился белый локон, показавшийся мне подозрительно знакомым. Да это же мой императорский парик! Он что, так и таскает его с собой?
Мне резко стало дурно. Да он же меня ищет! А вдруг он меня узнал?
Следующие слова Рорка пригасили панику.
— Алеса, — кивнул он мне, — рад видеть, что ты в добром здравии. Утром я получил записку с просьбой о встречи. Но, если честно, ума не приложу, что ты хотела со мной обсудить.
Он вроде говорил вежливо, но вместе с тем недвусмысленно подчеркивал, что у него не может быть общих дел с такой, как Алеса. Чем собственно она ему не угодила? Снисхождение в голосе Рорка ужасно раздражало. Сразу захотелось доказать, что со мной надо считаться.