Чуть замявшись, я продолжил:
— То, что задумка именно боярская, мы решили вместе. Так все ж солиднее звучит, чем предложения простого дружинника.
Немного помолчав, глядя на затухающие угли, Кречет уточнил:
— А сколько говоришь, воев у Батыя?
— Четырнадцать тумен. Порядка ста тысяч воев.
Напряжённые лица соратников чуть побледнели, а вот "голова" лишь удовлетворённо кивнул:
— Я тебе верю Егор, верю, что говоришь правда… А раз так — то что нам мешает попросить княжича отправиться к отцу и упредить его об опасности брани с ордой в чистом поле? Боярин Коловрат может и не смог бы уговорить Юрия Ингваревича отступить, а вот князь Пронский Всеволод Михайлович точно сможет. Коли сам нам поверит. И если не к Рязани, то хотя бы к Ижеславлю, где крепость сильная. Пехоту в поле выставить, а конную дружину до поры в лесах окрестных спрятать. И ударить — как время придёт.
Я с удивлением покачал головой:
— Мысль отличная! Но как тогда объяснить, что Коловрат отправил нас не сразу к Юрию Ингваревичу в Воронож, а к Пронску?
— Так и объяснить: взяли полонянника, а он кричал, что орда Батыева из четырнадцати тумен состоит, да в каждой тумене едва ли не по десять тысяч воев будет. Коловрат в его слова не особо поверил, мол, пугал нас половец числом орды изрядным, однако же решил на всякий случай предупредить княжича. А вот мы, когда с боя степняка взяли, да по первости его допросили, глаза в глаза ему смотря — мы ему поверили. Как и в то, что у татарвы много пороков… Ну а заодно уж проговорим, что было бы выгоднее встретить ворога у Ижеславля. Пешцами реку перегородить, за рогатками спрятав, затем, как татарва их всерьёз потеснит, отступить к крепости — а вокруг её заранее надолбы поставить. Чтобы при отступлении пешцев конники татарские не смогли бы наших воев быстро догнать, да в спину порубить у ворот. А вот когда вороги пороки срубят, да у стен их поставят, вот тогда конной ратью по лагерю вражескому внезапно и ударить извне — на рассвете, когда самый крепкий сон. Пешцам же помочь гридям из детинца — а когда уж вместе пороки порубят да пожгут, то после уже всей ратью по льду уходить! Пока Батый очухается, пока орду к бою изготовит, хоть недалеко, но рать рязанская отступит. А там Пронь вновь можно рогатками перекрыть, как ты предлагал — хоть несколько раз подряд! А у Пронска вновь встать, ожидая помощи владимирской. Что скажешь, родич, дядька хорошо придумал?
Мне осталось только восхищённо воскликнуть:
— Как по мне, так дядька Кречет мог бы и воеводой стать с такой смекалкой и разумностью!