– Не убивай их, попугала – и будет. – Торговец с опаской прикоснулся к рукаву мантии Лизы, отчего его жена закричала с утроенной силой:
– Не трогай ведьму, не трогай поганую ведьму!
Девушка опустила руки. Перед глазами плыли тёмные круги. Первым в себя пришёл пострадавший, вывернулся из хватки зачарованного приятеля и припустил через канаву в заросшие высокой травой луга. Двое других выходили из оцепенения медленно, отряхиваясь и отплёвываясь от невиданной магии. Купец столкнул обоих в канаву, куда они покатились кубарем, словно были до бесчувствия пьяны, обтёр руки о штаны и обернулся к Лизе:
– Всякое я видал на дорогах, но вот чтобы средь бела дня кто-то творил грязное колдовство, как ты сейчас, – не припомню. А посему извиняй. Сама, поди, знаешь, что за такие вот выверты прижигают пятки да сажают на кол.
Сил говорить у неё не осталось, она беспомощно наблюдала, как торговец с женой стащили с телеги и швырнули в пыль её мешок с пожитками, а затем спешно тронули лошадей и укатили со своим спасённым товаром по Западной дороге. Она понятия не имела, сколько миль теперь отделяли её от Вестена, но делать нечего, проводив взглядом удирающих в страхе разбойников и скрытую облаками поднятого песка телегу, Лиза подобрала посох и ставший непомерно тяжёлым мешок и двинулась в путь.
***
За окнами была уже непроглядная темень, когда девушка почувствовала, что силы капля за каплей возвращаются к ней вместе с горячей похлёбкой, сдобренной кусочками масла, и кружкой дымящегося травяного отвара. Последние несколько часов, когда она, едва не падая от усталости, брела по дороге в Вестен, запомнились ей плохо. Совсем утомившись, Лиза присела у обочины и попыталась отыскать припасённые в мешке флакончики с целительным зельем, но увы – склянки оказались разбитыми, а заботливо приготовленный родителями и маленькой Элин эликсир вытек и намочил сменное бельё.
– Что ж, – вздохнула девушка, – если я некромант и могу поднимать мертвецов, то неплохо было бы научиться поднимать и себя.
Собравшись с силами, она встала и шла без остановки до тех пор, пока с очередного холма её взгляду не открылась бескрайняя Вестенская равнина. Темнело быстро, плотные облака неслись над самой головой путешественницы, но там, внизу, горело множество тёплых домашних огней, увидев которые, Лиза сразу забыла о боли в ногах и спине и почти побежала с холма вниз.
Теперь, когда она украдкой скинула под лавкой башмачки и небольшими глотками отпивала ароматный отвар, весь прошедший день представлялся ей сумбурным сном, цветастой небылицей, увиденной на исходе ночи. Казалось, стоит только отвести глаза от края широкой глиняной кружки, как она увидит маму и папу, Фреда, сестрёнок, накрытый к ужину стол. Веки опускались сами собой, и в какой-то миг девушка, должно быть, провалилась в небытие и задремала.