Наконец фургон остановился перед очередной решеткой со шлагбаумом и будкой охранника. От резкого торможения дрон чуть съехал вбок и вперед, давая нам хотя бы частичную картинку с фронтальной камеры. Я до последнего надеялся увидеть парковку, после чего со спокойной душой планировал убраться оттуда побыстрее. За шлагбаумом же оказались мощные металлические ворота, закрытые. К тому же, картинка начала заметно рябить, намекая нам, что передатчику уже не хватало мощности для качественного изображения.
Из будки вразвалочку вышел охранник, подошел к водительской дверце фургона и исчез из нашего поля зрения. Минуты две мы наблюдали лишь за его мельтешащими руками, плечами и макушкой, изредка появлявшимися в кадре. Наконец он вернулся в свою будку, после чего шлагбаум качнулся и резко взмыл вверх, тут же начали разъезжаться в стеновые ниши створки ворот.
Мы с Аленой одновременно прильнули к экрану, вглядываясь в открывающееся за воротами помещение – круглый зал с тремя арками секционных ворот, пандусами и эстакадами. Больше всего это напоминало обычную разгрузочно-погрузочную площадку какого-нибудь склада.
Подъехав к крайним левым воротам задом, фургон остановился. И тут же картинка покрылась сеткой сильных помех, сквозь которые изображение едва проступало.
– Ворота закрылись, – констатировал я с досадой. – Сигнал отрезан. Дальше двигаться нельзя. Можно дрон потерять.
Мы наблюдали отсеченную крышей фургона картинку и потому не заметили, как тучный маленький водитель выбрался из кабины, а увидели его уже стоящим на пандусе и колотящим в закрытые ворота. Когда же они открылись, выпуская человека в медицинском комбинезоне и маске-респираторе на все лицо, изображение внезапно обрело былую четкость с легкими искрами помех. Я мгновенно этим воспользовался и поднял коптер под потолок.
– Думаю, там что-то усиливает наш сигнал.
– Именно наш сигнал? – удивилась Алена. – Как это?
– Ну, не буквально наш, а нашу частоту. Помнишь ту антенну снаружи? Скорее всего, она и усиливает. Это явно какая-то армейская хрень со своими частотами и каналами. А дрон-то наш военный. Смекаешь?
– Смекаю. Но не смекаю, зачем им вообще такие мощные антенны? Это ведь какая-то лаборатория, как ты говоришь.
– Не знаю. Мы не увидели и тысячной доли, а ты уже требуешь ответов. Может это, в конце концов, та самая твоя станция слежения за спутниками. Шут их знает!
Из открытых ворот появились еще двое в таких же комбинезонах и масках. Они толкали до краев груженую чем-то бесформенно-темным тележку.
Водитель открыл задние двери фургона, куда сам же начал кидать объемные и легкие мешки с тележки. Мусор, скорее всего. Делал он это остервенело, не скрывая раздражения, а те трое явно над ним потешались, активно жестикулировали и смеялись.