– Может быть с того, что ты ешь эклер с борщом?
Ирка беззаботно пожимает плечами:
– Это вполне нормально для девушки в моём положении.
– В каком ещё положении? – Я округляю глаза. – Да ладно?!
– Почти три месяца уже.
Я вспоминаю Иркиного мужа, опять представляю Ирку со страпоном, натягивающую своего тщедушного литератора по самые гланды, и с трудом успеваю прикусить язык, чтобы не ляпнуть: «Да как у вас получилось-то?!»
Говорю жизнерадостно:
– Поздравляю!
Ирка запихивает в рот остатки эклера, облизывает пальцы и возвращается к борщу:
– Спасибо. Надеюсь, будет мальчик. И надеюсь, будет похож на мужа. Он у меня такой красивый… – Ирка мечтательно закатывает глаза и берётся за второй эклер.
Да какой он нафиг красивый?! Тощий дрищ в очочках, с волосами невнятного цвета! Однако я с энтузиазмом киваю. Кто я такой, чтобы критиковать её выбор? Особенно учитывая, что она даже ни разу не покривилась, когда узнала, что я по мальчикам.
– Ну а ты что? Как майские провёл?
– В гости ездил и на самокате катался.
– Познакомился с кем-нибудь? – выразительно играет бровями Ирка.
Аппетит моментально пропадает, и блин начинает казаться просто отвратительным. Утыкаюсь в тарелку с кислой миной.
– Нет. Знаешь, я пытался… Но Валька, гад, под кожей у меня сидит. – Я с силой комкаю и сжимаю салфетку.
Ирка с сочувствием заглядывает мне в глаза, тянется и кладёт на плечо руку.
– Стёп… – начинает она тихо. – А ты не думал ему позвонить? Или написать? Может он вернётся?
– Не вернётся. Я пару раз не выдерживал и писал. Сообщения до сих пор не доставлены. Он походу симку поменял. Специально, наверное, чтобы я его не доставал.
– Слушай, ну может он и правда в джунглях? Кино снимает?
– Да какое кино?! Бросил он меня. Нашёл себе молоденького и радуется жизни, пока я тут загибаюсь.
Суббота. Солнечный лучик, уверенно пробравшись через щель между шторами, нагло облизывает моё лицо. Медленно просыпаюсь. Лежу в полудрёме не открывая глаз. Наконец-то выспался. Хорошо-то как! Сейчас Валик коснётся моих губ поцелуем, разбудит окончательно и позовёт есть блинчики. А потом мы вместе пойдём в душ. Там он тщательно намылит меня во всех местах, прижмёт грудью к мокрой скользкой кафельной стене, раздвинет коленом мои ноги, укусит за плечо и войдёт внутрь одним плавным уверенным движением. Я прогнусь в пояснице, а он…
– Стёпка! Сколько можно дрыхнуть?! Одиннадцатый час! – кричит мама, проходя по коридору мимо моей комнаты.
Я быстро открываю глаза и окончательно просыпаюсь. Дааа… Никакого Вальки и никаких блинчиков не будет. От прекрасных грёз остаётся только каменный стояк.