— И что вы тут делаете?
Наступает мгновенная тишина, стоит мне появиться в зале. Близнецы Рен и Ран падают с барной стойки, на которой стояли. На ушах. Не знаю, как у них выходит так напрягать свои большие ушки. Малыши валятся на пол, но Майло успевает их подхватить.
— Сестрёнка вернулась, — Майло расплывается в улыбке. — А мы тебя уже заждались.
— Я вижу, — осматриваю кавардак. — Чин, можешь не прятаться, я тебя уже заметила. Знала, что без тебя не обойдётся.
Над стойкой показывается только макушка парня и его лицо до носа. Он хлопает длинными ресницами, и я по глазам вижу, что улыбается.
— А я что? — выпрямляется он. — Я ничего. Стою себе протираю пыль, как ты и говорила.
Не успеваю ничего сказать — слышу топот на лестнице. Поворачиваю голову и вижу Рыка. Он спешит вниз по ступеням с мишенью для стрельбы. Что-то вроде мишени для игры в дартс, только больше и стреляют в неё не маленькими дротиками, а настоящими стрелами. Она раньше стояла в углу трактира, но по моему указанию была убрана наверх. Не хотелось, чтобы кто-то в пьяном угаре кого-то подстрелил.
— Я нашёл!
Рык с громким стуком опускает мишень на пол, осматривается и замечает меня.
— Ты вернулась?
— Вернулась.
— Так скоро?
— А я знала, что нельзя вас одних оставлять. Возвращай мишень на место. Быстро. А вы, — смотрю на гремлинов. — Где ваша мама и сёстры?
— Ушли, — спрыгивают близнецы с рук Майло.
— Ушли, — повторяет Рен за братом. — Мы должны были пойти вместе…
— Но передумали, — заканчивает Ран. — С ними было бы неинтересно.
— Кто бы сомневался, — киваю. — Если вам нечем заняться — шагом марш наверх. Займитесь чем-нибудь полезным. Я слышала, мама давно пытается заставить вас читать. Вот и найдите какую-нибудь книжку, потом спуститесь и покажете мне, чему научились. Ваша мама будет очень рада.
Близнецы переглядываются и по тому, как они взаимодействуют и улыбаются, становится ясно, что у них родился очередной план.
— И Чин пойдёт с вами, — не даю им расслабиться.
— Эй! Почему снова я?! — Парень выходит из-за стойки. — Я вообще-то работал. Выполнял твои указания.
— Тут работы на полчаса, а ты возишься уже полтора. Так что нечего заливать мне про твоё желание работать. Иди и присмотри за этими двумя сорванцами. Я сама тут разберусь со всем.
Чин возмущенно надувает щёки, но ничего не говорит. Ещё в первые дни ему стала понятная моя позиция: можно сколько угодно канючить, но меня сложно переубедить. Я буду гнуть свою линию до конца. К тому же он помнит о своём завтрашнем выходном. Глупо срывать всё из-за одной просьбы.
— Майло, идём, — зовёт он мальчишку за собой.