— Вот. Так лучше?
Шок еще не прошел.
— Кто теперь ад для самолюбия? — проворчала она, когда ее щеки вспыхнули.
— Тогда давай поможем друг другу и вернемся к вопросу утешения, а?
Неисправимый развратник. И она хотела бы, действительно хотела бы, его желать. Хоть немного. Он был забавным, веселым и чертовски хорошим любовником.
— Знаешь, Даллас, — сказала она, отстраняясь, чтобы оценить его реакцию. — У меня есть подруга…
Свет его в глазах стал ярче, чтобы быть поглощенным внезапно увеличенными зрачками. Точно так же, как у Гектора прямо перед поцелуем и вчера, когда он увидел ее в черной коже.
— Днем она тихий агент А.У.Ч., а ночью ненасытная нимфоманка?
Почему он не привлекает Ноэль? Потому что это дерьмо.
— Ее зовут Хоуп Ван Дер Пайк.
— И она… подожди. — Его зрачки вернулись к нормальному размеру, а из глаз исчезли возбуждение и желание. — Что?
— Она очень милая. Очень богатая. Хотя немного чванливая. В любом случае, ты как раз в ее вкусе.
— Ты пытаешься меня свести? — сказал он, едва не подавившись словами. — С кем-то еще? Пока я трачу свои лучшие приемы на тебя?
— И это лучшие? Подожди, неважно. Не отвечай. А то потом мне придется пожалеть. Поэтому, отвечая на твой вопрос, да. Пытаюсь свести. — Его недоверие было восхитительно, и Ноэль не могла удержаться, чтобы не прокрутить нож в ране. — Какие-то проблемы?
— Но я видел… мы должны…
Она приподняла одну бровь. С каждым мгновением становилось все интересней.
— Мы должны что?
Даллас замолчал. Затем эмоционально произнес:
— Твою мать.
Ладно.
— Это действие или ругательство?
— Оба.
Он отпустил ее и провел рукой по лицу, затем еще раз, и еще. После первого раза на лице отразилось замешательство. После второго — гнев, а после третьего — самоирония с нотками юмора.
Даллас вновь положил руки ей на талию, но не притянул к себе. Не в этот раз.
— Не хочешь рассказать, что только что произошло? — спросила она.
— Нет. — Еще одно ворчанье.
— Сделай это, прежде чем я покажу тебе клинки, которые ношу с собой.
По крайней мере, веселья на лице стало больше, а уголки губ приподнялись.
— Жестокие женщины меня реально заводят.
— Иии, это совсем не то, что я хотела знать.
— Прости, — сказал он, проводя пальцами вверх и вниз по ее спине. Скорее рефлекторно, чем в попытке ее возбудить. — Это просто ново для меня.
— Что? Когда тебя мягко отшивают?
— Не это. Тебе будет трудно в это поверить, но меня постоянно кидают. Даже не знаю почему.
Ноэль фыркнула. Просто не смогла сдержаться.
— Ага, это настоящая загадка.
— Эй. Я уловил сарказм?
— О, Даллас, — сказала она, протянув руку, чтобы погладить его по щеке. — Каким-то образом ты превратил самый беспросветный день моей жизни в просто темный и мрачный. Спасибо.