— Тешь себя надеждой, — хмыкнул он презрительно.
— Ну, оно понятно, — улыбнулась я миролюбиво. — Что мне ещё в такой ситуации остаётся, кроме как надеждами себя тешить? Ошибаюсь — значит, ошибаюсь. Но тогда тебе беспокоиться не о чем, знаешь? Я ведь оставлю корабль спокойненько себе дрейфовать на орбите, когда пойду на гонки. Отрубив все системы, кроме автономных. Так что, парень, тебе даже выгодно, если я сдохну; побултыхаешься в космосе немного, пока твои соотечественники тебя не спасут… Но они не спасут, так? Потому что ты не можешь связаться с ними самостоятельно. Неловко получилось…
Он молчал. Я мысленно поздравила себя с небольшой тактической победой.
— И, если я вдруг права, то тебе выгодно, чтобы я победила. Я верю, что ты согласен на свою смерть, как альтернативное решение проблемы; но ещё я уверена, что ты хочешь жить. Так что деваться тебе особенно некуда: придётся помогать.
Сказав это, я развернулась, чтобы выйти, но нарисовалась проблемка: навалилась усталость. Неожиданная, сильная, опустошающая, мешающая думать и жить. Я изо всех сил попыталась взять себя в руки, но тренированное тело внезапно превратилось в мешок с песком, бесполезный и тяжёлый.
Ноги подкосились, и я сползла на пол, не сумев даже ухватиться за кресло пилота. Что уж там: сил на то, чтобы голову повернуть, и то не было.
Краем глаза я видела, как Тринадцатый медленно подходит ко мне. Теперь он выглядел не как чёрная тень, нет; рядом со мной присел красноглазый альданец в стандартной наноброне наивысшего офицерского звена Коалиции.
Наши взгляды встретились: мой, полный бессильной ярости, и его, холодный и жестокий.
Я поняла, что игры кончились.
— Ты права, — сказал он спокойно. — Я действительно на этом этапе могу воспринимать окружающий мир только через тебя. Твоё командование создало мне проблемы, когда поручило меня тебе: псионик с устойчивостью, которому я не могу полноценно залезть в голову — это неудобно, признаю. Но вместе с тем они сослужили мне хорошую службу, потому что в подпространстве я смог проникнуть в твоё пси-поле и полностью подключиться к нему, используя в своих целях. Я не могу подчинить себе твоё тело, увы. Но я всё ещё могу выпить тебя до дна. В любой момент. Так что… выражаясь твоими словами, деваться тебе особенно некуда.
Я чувствовала себя слабой и безвольной. Во рту стоял солоноватый привкус крови. Башка раскалывалась, и плыл в ней туман.
Так вот ты какая, моя смерть? Забавно. С тех самых пор, как нашла один стишок в старой книжке, всегда гадала, чьи у тебя будут глаза. Всегда думала, ты глянешь на меня холодной синевой бескрайнего космоса. Но, кажется, у тебя алые глаза альданского генерала…