Я вцепилась в его руки, чтобы разорвать эти объятия.
– Прости меня. Пожалуйста, – сказал он тихо. – Да прекрати ты вырываться! Не отпущу ведь всё равно!
– Как же ты меня достал, Корышев!.. – зашипела я. – Вся эта ерунда из-за тебя! Ты со своим Павликом ничего вокруг себя не видишь! Ты своими хотелками и проблемами совсем задавил Макса!
– Ты так думаешь? – с усмешкой проговорил он и резко расцепил руки.
Я повернулась и встретилась с ним взглядом.
– Да, я так думаю!
И снова этот дурацкий тумблер. Он выключил Макса. Передо мной стоял странный парень себе на уме, который однажды сильно противился моим попыткам спасти его от утопления в луже, а потом банально умыкнул мой телефон. Странный и многоликий Никита Корышев.
– Как ты считаешь, почему Райда выбрал для Алиши именно Веронику? – спросил он вдруг.
– Никита, при чём тут?!..
– Нет, ты ответь.
Я с трудом переключилась на мысли о Веронике.
– Ну… Потому что она податливая. Из неё верёвки вить можно.
Он согласно кивнул и прищурился:
– Следующий вопрос: почему для себя Райда в своё время выбрал Никиту Корышева?
– Ну… – на ум мне ничего не приходило.
– Я подскажу, – вздохнул Никита. – Только ты не удивляйся: он меня выбрал по той же самой причине.
Я молча стояла, хлопая глазами и пытаясь сложить два и два.
– До чёрного кокона, до начала подселений я ещё что-то собой представлял, – сказал Никита с ностальгической усмешкой. – Но когда приходил Райда, я совершенно растворялся, становился заложником, которого посадили к телевизору. Хоть кричи, но там, в телевизоре, никто не услышит, и на то, что видишь, повлиять ты почти не в силах. Я… в смысле Никита… податлив не меньше Вероники. А возможно, и больше. Так что… Я очень удивлён, Ладка, что ты совершенно не поняла, кто из нас с Максом кого задавил.
Он замолчал, и пока я смотрела в его колючие светлые глаза, до меня, как до того жирафа, наконец-то дополз смысл сказанного и разложилась по полочкам бесхитростная и простая логика. И я, наверное, впервые за всё время, проведённое рядом с этим парнем, поняла, что лишь чудом эти две души в одном теле не свели друг друга с ума.
– Ну, сигареты-то Макс тебе оставил, – вырвалось у меня совершенно некстати.
– Это он так извиняется за причиняемые неудобства, – коротко засмеялся Никита и стал серьёзным. – И кстати, каждый раз, когда я слышу, как ты зовёшь меня Никитой, мне становится больно. Я не обижаюсь и не виню тебя ни в коем случае. Но довольно тяжело зваться чужим именем. Возникает иллюзия, что ты принимаешь меня за другого. А теперь оказалось, что это и не иллюзия вовсе. Всё это время ты считаешь, что живёшь с Корышевым.