– Да, я хорошо усвоила: чужих не жалко.
Ариас покачал головой:
– Жаль, что вы очень совсем не хотите понять разницу между личным мнением человека и стойкой общественной традицией. Я вам тогда объяснял традицию: какие взгляды – увы – нормальны в нашем обществе. А до моего личного мнения мы с вами тогда вовсе и не добрались.
– Хотите сказать, лично вам жаль всех?
– Вам что-то мешает в это поверить? Чем я вызвал ваше непреклонное недоверие?
– У меня здесь вызывает недоверие всё, – я огляделась и невольно поёжилась.
– У вас есть для этого основания, – печально согласился Ариас. – Учитывая, какое зло течёт через Пограничье в ваш мир, я вас понимаю. Ситуация сложная. Даже вполне официальная практика приносит вам много горя, а уж то безобразие, что происходит вне всяких законных процедур… Вы не думайте, я в курсе очень многих фактов. Да хоть взять прошлогодние события у вас дома: начальник дружины огромного города оказался отлучённым и лично руководил нелегальным производством футляров!..
– Оказался отлучённым? – переспросила я. – Значит, вы об этом слышали?
– Это же был скандал! Все о нём слышали. В смысле – все, кому это положено слышать, – Ариас запнулся, подумал и продолжил хоть и медленно, но старательно и серьёзно: – Я хочу сказать, что это всё и в самом деле чудовищно. И бесчеловечно. Вся эта практика никуда не годится, даже официальная. И её очень надо прекращать. Вот такое моё личное мнение, если вам всё ещё это интересно.
– С такими взглядами вы тоже в каком-то смысле отлучённый, – я невольно улыбнулась. – Отлучённый от ваших стойких общественных традиций.
– Да, так и есть, – пожал плечами принц. – Мне очень стало бы нелегко, если бы о моих взглядах узнали. Возможно, у меня здесь, дома, есть единомышленники, но я их не вижу вокруг себя. Я, знаете ли, формально очень законопослушный, а неформально – очень ответственный за то, что происходит. Все знают, что законопослушным быть правильно, и боятся, что их рвение сочтут недостаточным. Поэтому у меня здесь нет союзников. И вот здесь, госпожа Лада, мы подходим к главному ответу на ваш вопрос, зачем я за вами хожу, езжу и вообще навязываюсь. Я вам говорил уже, что сделал Макесаре предложение стать моим компаньоном в серьёзном деле. И я хожу за вами в ожидании его ответа. Потому что если да, то тянуть нечего, сразу же и приступить.
– И что это за серьёзное дело?
Ариас недовольно поморщился:
– Раз Макесара с вами до сих пор этим не поделился, я боюсь, он не склонен соглашаться на моё предложение.
– Может быть, он ещё думает, – пробормотала я, вспоминая, каким смурным и задумчивым ходил Макс целый день. – Но я догадываюсь, что вы ему предложили. Вы, должно быть, знаете, как это всё прекратить?