Я ждала его в комнате, поёживаясь. И почему в нетопленном доме всегда холоднее, чем на улице, даже в верхней одежде?
Через некоторое время Никита вернулся.
– Куртку снимай, – решительно сказал он.
– Что, в Пограничье нет зимы?
– Кое-где бывает, и довольно суровая. Но не в Таркалине. Там климат очень мягкий, почему и расплодились в лесах всякие вольные люди да бандиты, – фыркнул Никита, снимая пуховик и оставаясь в свободном длинном свитере.
– Почему ты не дал мне услышать, как ты разговаривал с Марецким?
– Тебя это беспокоит?
– Значит да, если спрашиваю.
Никита пожал плечами:
– Я не знал, чем закончится этот разговор, и не хотел, чтобы ты увидела и услышала, каким я бываю в минуты крайнего разочарования в человеке.
– И что?
– На первый взгляд всё не так плохо. Лёха, конечно, не обрадовался, но обещал, что если мы не позвоним ему, что успели вернуться к сроку, он свяжется с Ивановой накануне её планового визита и что-нибудь наплетёт ей. Так что, если совсем уж ничего внезапного не случится, у Эрика есть ещё минимум пять суток, чтобы как-то приспособиться. Всё лучше, чем ничего.
Никита подождал, пока я сниму свою куртку и брошу её на холодный кожаный диван, сам надел рюкзачок с водой, подтянул ремешки.
– Ты всё помнишь? – виновато спросил он, глядя в глаза. – Нельзя смотреть на вспышку. И… надо потерпеть…
– Ты опять меня немножко придушишь?
– Я буду очень осторожен, – улыбнулся он, подавая мне руку.
Мы вышли на крышу. Я бросила взгляд на покрытое инеем ограждение. Здесь Алиша скинула вниз Макса. Да, она защищала своего мужчину и господина, и да, я бы на её месте, наверное, вообще всех сбросила!.. Но это был мой Макс, а она убила его. И как я теперь должна с этим справиться?!
– Не надо, Ладушка, – его рука выпустила мою ладонь и крепко обхватила за плечи. – Не смотри туда. Забудь.
– Прости, я много чего умею в этой жизни, но только не забывать.
– Пойдём, малыш, пойдём, – он настойчиво потянул меня к открытой двери чердака.
Теперь Макс редко называл меня малышом. Наверное, потому что он теперь не совсем Макс и прекрасно видит, какой из меня малыш, с моим-то ростом в два с половиной аршина. Но сейчас он точно Макс. Точно-точно.
– Идём, – он увлёк меня прочь от опасного места, вызывающего самые тяжёлые воспоминания.
На промёрзшем чердаке пахло пылью ещё сильнее, чем летом.
Он отошёл к дверному косяку, сделал несколько приставных шагов вдоль стены, потом ещё несколько на середину помещения. Отмерив расстояние и заняв правильную позицию, вынул из кармана тарк и взглянул на меня.
– Готова?