Чуть в стороне мы нашли сухую каменную скамью и сели.
– Кстати, Никита, насчёт прошлого раза… – я замолчала, ещё раз внимательно оглядываясь, прежде чем сделать вывод. – Тебе не кажется, что тогда это место выглядело как-то не так. Вода – да, здесь всё такое же болото, но всё остальное…
Он вздохнул и тоже неторопливо огляделся.
Никита Корышев ни разу не бывал в Пограничье, не испытывал на себе действие тарков и никогда не пользовался ими сам. Но всё это не раз проделывал Макс – Макесара Сарма, уроженец Пограничья. Даже здесь, в Таркалине и в этой башне, Макс тоже бывал. Он должен был помнить, как здесь всё выглядело ещё относительно недавно.
Я бы не стала утверждать, что сама запомнила всё в точности, особенно насчёт лестницы: в прошлый раз я лишь заметила её. Когда Райда отправил меня сюда вслед за Алишей, она не дала мне времени ни осмотреться, ни понять, ни запомнить. Но всё-таки мне эта лестница, уходящая в бесконечность, показалась тогда совершенно целой. Да и вообще… В огромном каменном помещении, хоть оно и было сырым и древним, тогда не ощущалось такой кромешной разрухи. Вот, помню эти окна немытые. И вот эти грубые каменные скамьи, расставленные без малейшего намёка на порядок – их, должно быть, веками никто не двигал. И потолок тогда был таким же… в смысле, затерялся потолок где-то в недосягаемой вышине. И не было обрушенной неведомо кем лестницы, и от каменных скамеек тогда ещё никто не отколол огромные куски, и кучки щебня не валялись повсюду.
– Ну, да, – спокойно подтвердил Никита мои сомнения. – Я, конечно, был тогда не в настроении всё это разглядывать, но ты права. Летом это выглядело иначе.
– Тут всё разбито, словно здесь побоище было. Только трупов нет.
– Нам ещё трупов не хватает, – проворчал Никита. – Ладно, ты на всё это внимания не обращай. Это бывает. Отец говорил, что случается иногда такой временной сдвиг, который бросает пространство портальной башни туда-сюда… Обычно через некоторое время этот сдвиг компенсируется, и всё возвращается в то состояние, которое естественно для временной эпохи за этими стенами.
– Как – возвращается? Хочешь сказать, и вот эти камешки, – я ткнула пальцем в щебень под соседней скамьёй, – подпрыгнут и встанут на свои места?
– Сомневаюсь, – покачал головой Никита. – Но мало ли?.. Я не знаю в точности, как это работает. Скорее всего, у нас не будет возможности проверить эту теорию.
– Почему это? – испугалась я. – Ты не собираешься возвращаться?
– Собираюсь. Не этим путём, – отрезал Никита.
Что ж, я подозревала, что Макесара Сарма непременно попытается побывать на родине, прежде чем мы вернёмся. Я не возражала. Если уж на то пошло, тарк, который я выудила у Марецкого, я собиралась отдать Максу именно для того, чтобы он, наконец, навестил старого больного отца.