Где-то высоко на стене, откуда сыпались зелёные искры, послышались торопливые шаги. Чьи-то каблуки стучали по каменной поверхности.
Стараясь не шевелиться, я не сводила глаз со стены. Наконец, я увидела человека, точнее – только его плечи и голову. Человек – а это был мужчина – шёл по каменному балкону с очень высоким парапетом, что тянулся вдоль всей стены. Вышел он из какой-то дырки, темнеющей в углу прямо напротив торца балкона, а вот… а вот куда он направлялся, было непонятно. У противоположного конца балкона никакого прохода не было видно.
Дойдя примерно до середины, мужчина подпрыгнул и легко забрался на парапет. Он был в облегающей тёмной одежде, точнее я издалека не разобрала. Он присел на корточки, вытянул шею, внимательно осматривая уходящую вниз стену. А потом развернулся на парапете пятой точкой к нам и стал нащупывать ногой опору.
– Свалится! – не удержалась я.
– Кажется, ему это не впервой, – еле слышно прошептал Никита.
Мужчина, наконец, что-то нащупал, совсем слез с парапета на отвесную стену и начал спускаться, причём довольно бойко. Не так быстро, конечно, как это получилось бы у человека-паука, но для того, у кого на конечностях нет липучек и присосок, он слезал невероятно быстро. Никита, как почти всегда, оказался прав: это происходило точно не впервой.
Но похоже, что мы с Никитой этого скалолаза сглазили. Примерно на полпути – а это высота метров в шесть – семь – у путника сорвалась нога, он стал искать новую опору, но тут соскользнули руки, и мужчина красиво грохнулся на мокрый каменный пол лицом вниз.
– Кому там трупа не хватало? – грустно уточнил Никита.
Я вскочила.
– Куда?! – он строго окликнул меня, поймав за локоть.
– Помочь надо!
– После меня! – приказал он и побежал к упавшему.
Я послушно побрела следом. Пока я медленно подходила, Никита сначала осмотрел мужчину, не прикасаясь к нему, потом осторожно ощупал.
– Обычного оружия не нашёл, – сообщил Никита, когда я присела рядом с ними. – Тарки, возможно, есть, но обыскивать карманы не вижу основания. Среди путников не принято такое мародёрство.
Я тоже осмотрела упавшего. Мужчина был одет в темно-синий костюм из плотной, но мягкой ткани. Его куртка (рубаха, френч, ветровка – непонятно толком, что такое) была заправлена в брюки. Брюки держались на широком плетёном ремне, а снизу были заправлены в невысокие сапоги со шнуровкой.
– Никит, давай перевернём.
Вдвоём мы уложили мужчину на спину.
Путник оказался не так чтобы очень молод – в его тёмных волосах до плеч кое-где виднелись яркие седые пряди. Он был очень бледен, но почему, было пока непонятно: то ли травма его довольно серьёзна, то ли мало бывает на солнце. Скорее, второе. Ни пятен крови, ни переломов я не нашла, да и вообще ничего особенного – так, пара свежих ссадин на лбу, и всё, будто никто и не падал со стены. Вот что значит уметь лазать по отвесным стенам и правильно с них падать.