Если бы не такое выражение лица, я бы промолчал. Это правда. Я был сначала против сидеть за компом и в редакции интернет-портала Архипа Штукаря (язык не поворачивается назвать этот крикливый контэнт Володиным именем), но потом подумал-подумал и сам попросился – мне было одиноко без брата. Я с Володей дружил, дорожил им. Он звонил по воскресениям, мы ходили на каток. Это просто чудо, мы катались на ВВЦ вокруг позолоченных скульптур. Володя не просто так главред, он командир, но со всеми может поговорить, найти подход, он тоже хитрый, но с ним свободно, он не заставляет, я рассказывал ему об учёбе, о кружке – о всём. Володя тактичный, он никогда не задавал мне вероломных вопросов простаков типа: «А почему у тебя нет девушки?» и никогда не говорил: «Хочешь я тебя с тёлочкой познакомлю». Поэтому я у него всё-таки поработал, уставал очень сильно. Но практика есть практика, и строчить на сайт новости легче, чем вести урок с балбесами и вытаскивать девочек из палаты мальчиков в лагере.
− Я практику проходил, папа! Практику! Ещё раз повторить? Прак-ти-ку!
− И тут считай, что проходишь практику.
− Заело? А по третьему кругу?
− Слушай Антоха! – сказал Староверов вдруг по-детски счастливо. – Ты даже не представляешь, как ты всем нужен.
Ну да, нужен, заскрипел я зубами, посидел бы один в квартире с остановленными часами и будильником, я бы на тебя посмотрел. Как стал писать сносно, так объявился. А до этого и нужен я тебе не был.
− Ты даже не можешь оценить всю потребность в твоём таланте, её масштабы! Тебе Бог да талант…
С каких это пор Староверов стал так рассуждать о Боге… Что-то случилось.
− Ты даже не догадываешься, − улыбался он. – службы проводят по рукописному в тетрадях! Отпевание и – с тетрадками на пружинках и с бумажками в файлах! И это в самых величественных московских храмах! Все хотят в приличном виде. И чтобы полууставом. Заказов от служащих – навалом. Пока продаю им печатное, но просят от руки как в каноне. Ты представляешь, Антоний, масштаб? Ежедневно идут отпевания, еждневно люди умирают, да и литургии, да и хоры…
− Ноты писать?
− Нет. Ноты мы печатаем. Текста много, везде читают! И неприлично даже по бумажке-то. Нельзя, Антоха, противится Божьей воле. Нужен твой труд, необходим.
Хитрый, какой хитрый. Божья воля. Бабла хочет срубить за мой счёт, а я думаю откуда это: Божья воля. Флюгер он, вертится, держит нос по ветру, нашёл нишу и голову от алчности потерял.
− Папа! Я не буду переписывать твои книги. Ищи мне замену.
− Но почему? Почему? Подумай, вдруг передумаешь, с практикой ты − он встал с кресла, маска «ненависть» (злющие глаза, взгляд с угрозой, рот приоткрыт, а там – я только заметил!—зубы новые).