− Вот твоё личное дело, − она достал из файла трудовую книжку и файл, показала мне, а папку поставила на место, забравшись на табуретку:
− Всё. На выход!
Значит, работал по-настоящему – я даже расстроился, что всё так просто разрешилось. Вид у меня был вовсе не радостный, когда я расписывался в получении книжки. В трудовой была сделана запись об увольнении по собственному – у меня отлегло от сердца.
− Садись, пиши заявление по собственному, ставь двадцать третье июля. – сказала Наталья Николаевна. – Вот почему он не отправил тебе книжку, нужно было заявление от тебя. Так-так-так. Характеристику так и не удосужился написать, − пролистала несколько страничек моего дела Наталья Николаевна, и шлёпнула печать на запись в трудовой.
Заглянула в кадровый архив какая-то дама в очках-лупах:
− Отпускные все получил?
− Ещё в начале июля.
И дама пропала.
− Это бухгалтер, – объяснила Наталья Николаевна.
− Что ж у них, ведомостей нет?
− Есть всё. Просто зашли на тебя поглазеть, − улыбнулась Инна.
Я протянул заявление, Наталья Николаевна профессионально кинула взгляд, оценив мгновенно весь текст, положила на стол:
− Сейчас ещё прибегут рассматривать почерк. Почерк-то идеальный! – Наталья Николаевна сфотографировала моё заявление, прежде, чем убрать в файл.
− Всё. В архив твоё дело перенесём Отлично!
− Спасибо вам огромное, а то пришлось бы общаться с ним. Не очень-то хотелось бы, − благодарил я.
Кажется Наталья Николаевна перестала мной интересоваться, она молча отдала Инне ключ, помахала рукой: мол, поскорее уходите, и занялась следующей папкой.
Когда мы вышли из офиса и стали спускаться по лестнице, Инна сказала:
− Когда Валерий узнал, он дансить стал.
− Что узнал? − Я боялся спугнуть удачу. Инна сама заговорила! Сама!
− Рвал и метал. Они, кажется, тебя на работу взяли по чьей-то просьбе, и скандал на весь интернет они не ожидали. Тут такие разборки были, ругань.
Она сама так просто обо всём рассказывает. И явно не дура. На первом собеседовании она заходила и никак не выдала, что я не подхожу, сама деликатность. А тут болтлива. Не специально ли, подумал я, болтлива?
− Да, всё, − она встрепенулась. − Я наверное лишнее болтаю. Но рада тебе, Антоний. Может вечером сходим куда-нибудь?
Честно скажу. Я ожидал всего, что угодно, но не этого. Под камерами (камеры у нас везде) я, честно, растерялся.
− Конечно сходим. Где пересечёмся?
− Я тебе напишу.
− Меня заблокировали в беседе.
− И в группе?
− Угу.
− А ну ок. Тогда просто тебе напишу. – Инна отдала ключ охраннику с ослепительной улыбкой.
− Ты бы , Инк, компресс какой прикладывала. Говорят, водочная аппликация помогает.