− Так и думал. Петровичев храпит, − зло сказал Дан и пнул ногой покрышку (хорошо, что не бампер, с Дана станется). Он завидовал, что у Саввы порш, что я с Саввой, а не с ним в салоне. Дан обижался на нас с Саввой. Он сказал:
− Я вроде хвоста за вами.
− Поной, Дан.
− Да что ты: поной – не поной, − Дан злился всё больше. − У тебя вообще машины нет, ты как приживал.
Я внимательно посмотрел на Дана. Дан прав: я всё с Саввой, а стал забывать хорошего друга, хоть и жили мы в одном дворе.
− Что ты всё бесишься Дан?
− А что нельзя? – он нарывался на перепалку.
− Слышь, Данёк! Дорога успокаивает даже психа, Савва становится на дороге почти удавом, жаль, что, когда не спит, азартным удавом. А ты? Я вижу – тебе не в кайф. Зачем ты себя мучаешь? Так ещё и огрести можешь без прав-то.
Дан сел на асфальт, опёрся о дверцу, посмотрел в небо, злорадная улыбка, улыбка таинственная и мстительная пробежала по его лицу. Я похолодел. Никому не пожелаю наблюдать такую улыбку у своего ближайшего друга, которому ты доверяешь, которому ты благодарен, считаешь его чуть ли не самым близким.
− Я не знаю для чего живу, Антон. Плохо мне. Тоска какая-то. Мне всё кажется, что за нами кто-то следит. У тебя нет такого ощущения? – и внимательно выжидающе поднял на меня глаза. Спектакль разыгрывает, что с ним?
Я стал себя винить: я бросил Дана. Ему просто хочется быть с кем-то, общения хочется, а мы от него улетали. Больше он никогда не ездил с нами на своей машине, даже когда вернули права, иногда, раз в месяц, составлял нам компанию, но сидел только на заднем сидении, хоть Савва и предлагал ему поводить.
Глава седьмая. Цвет фруктовых деревьев
Когда вокруг ресторана расцвели фруктовые деревья, а художники, писавшие шедевры обыкновенно вдали, на косогоре, подтянулись ближе к ресторану, те, кто посмелее − к веранде, Жорыч кайфовал, прохаживался, любовался этюдами. Он любил художников, но пейзажи не покупал. Для ресторана он выбирал огромные многофигурные полотна всегда из прошлых эпох, ему их писали на заказ. Я как раз закончил работать, был голоден, и Савва тоже. Жорыч предложил нам продегустировать красное вино, якобы марочное и всё такое, но «для своих». Подтянулся и Дан, и мы потягивали вино, вполне себе заурядное, приторное, мускат, но крепкое – я стал хорошо разбираться в винах, клиенты меня благодарили, один раз − со слезами на глазах. Искреннее «спасибо» – мне не хватало этого на прежней работе. Я любил общаться, и благодарность клиентов ценил выше всего. Я реально начинал себя лучше чувствовать… поэтому серьёзно взялся за дегустацию – чтобы не попасть впросак перед людьми, для которых вечер − праздник. Жорыч шутил: