− Проводил зазнобу? – оскалился Дан. Ему не было стыдно, снова злорадная улыбка блуждала по его лицу, он сейчас даже не пытался скрыть радость.
− Да ну вас.
− А чё она притопала, Тох? Ты её разве звал? – возмущался Дан. − Люди после работы, хотят отдохнуть. Полчаса на всё про всё…
− Допустим, ты уже час сидишь, − хмуро и с угрозой заметил Савва.
− Так Николай Георгиевич в отъезде. Не нравится, что я сижу, я уйду – Дан поднялся из-за стола, строя из себя обиженного. Я не любил эту его черту. Пришёл – так веди себя прилично, еда-то халявная. Савва не реагировал на Дана: уходишь − уходи. Я давно понял: Савва общается с Даном ради меня, ради дела − вынужденно. Дан сделал ресторану новый сайт, иначе Савва бы давно послал Дана. Савве никто не был нужен. Только шоссе и желательно спорткар.
− Она тут не первый раз. Мне охранник дал камеры просмотреть в пятницу. Она с полмесяца здесь пасётся. Я просто не знал, что она такая жирная, твоя Тоня, не мог предположить, − сказал Савва. – Дэн же сказал, что похорошела. У Дэна Лиза спичка, вот я и подумал, что он…
− И что ты охраннику сказал? – спросил Дэн, чтобы подлизаться: обидка его не прокатила, теперь ластится.
Ну, ну, злорадствовал я, испугался, что другого программиста наймут.
− Сразу определил: кого- то ждёт, что-то личное. Сказал охраннику не париться. Она недолго всегда. Постоит, посмотрит, погуляет. В разное время, но в будни. И днём тоже. Ты обычно за столом сидел на заказах, или с клиентами, или был выходной. Знал бы, что это Тоня, сказал тебе, в голову даже не пришло.
Дэн молча в стороне, ничего не объяснял.
Странно, подумал я, а мне не казалось, что она прям жирная, поправилась немного – это есть…
− Поссорились? – спросил Дан и сел за стол.
− Ты проницательный, Данище, − я взял ещё эклер.
− А чё тут − проницательный или нет. Я бы, вот, честно женился на ней.
− Ой, – поморщился Савва. – Я бы никогда.
− Она меня невзлюбила, а зря, – сказал Дан. – Я видел, как она на меня зыркнула, у меня в голове как вспышка какая-то взорвалась. Ты говорил, она видит людей в будущем?
Я молчал.
− Вот я прям почувствовал, меня прям прожгло. Сквозь года, как говорится, прожгло, чем-то иррациональным, другим измерением. Если бы мы жили среди волшебников, я бы поверил, что она меня видела в старости.
− Ерунда это всё. Чушь. Она эпилептичка. Она так глаза закатила, так эпилептики перед припадком, у нас как-то музыкант прям на сцене так грохнулся. Не связывайся с ней, Антоний. – Савва, поднялся, сходил на кухню, вернулся с последними, совсем разбитыми заготовками эклеров.